Ескино

Пространство надгеографично,
но иногда, качая рожь,
выходим и встречаем лично
сельца полуденную дрожь.
И ищем знак на занавеске
или тяжелую клюку –
но даже кур в карминной феске
мои шаги не отвлекут
от копошения в навозе –
кудахчущих не видно фей,
здесь в зной, как на лихом морозе,
отшельники планеты всей
забились то ли на полати,
то ли в овины залегли,
так что и некому подати
и некому кивнуть: «Ужли
здесь завсегда такая дрёма
и паламическая тишь?» –
и мне б ответили: «Ерёма
да Марфа доживают лишь
на этом согбенном угорье
пересыхающей реки» –
неописуемое горе
на обе поднятых руки
легло б и опустило долу
ладони, плечи и глаза,
как будто бы пространство полу-
пустое в месяц ураза,
который катится здесь годы,
не ведая седых крестов,
ведь православные народы
здесь не построили мостов
ни через топкую Мелёжу,
ни через высохшую степь –
но я напрасно грёзу грёжу,
влача заржавленную цепь –
на поле колосится жито,
в колодце светится вода
здесь просто прожито, что сжито
со свету в стрёмные года,
и скоро, может быть, мальчонка
свой выкатит велосипед,
а там щенок шалить и щёнкать
откуда-то ему в ответ
примчится, пробуждая сонный
забытый богом буерак,
я куб увижу перегонный
и распахнувшийся сельмаг,
тогда и время снова двинет
свои застывшие круги,
Ерёма вскочит на овине,
и Марфа вынет пироги.
Мне кто-нибудь из них расскажет,
что это Ескино, сынок,
что жизнь не сахар и не сажа,
а этот самый пирожок,
что за околицей стреляют
(пока опасен танкодром)
и что не хватит баттерфляю
в Мелёже перегнать Ерём –
и захихикают обои,
перекрестив тихонько рот.
Какое счастье голубое,
что всё всегда наоборот.
И здесь бывают воскресенья,
чтоб, заглянув на полчаса,
воскреснуть в память поосенья
и заглянуть в твои глаза,
моё неправильное завтра,
моя улыбчивая грусть,
и рассыпающийся трактор
меня здесь провожает пусть
обратно в рожь и нестыковку
географической мечты
с внеисторической концовкой
моей щемящей маеты.
Не совпадает, что бывает
в пересекающихся снах:
горячим краем каравая
обжечься можно, но в ценах
столь с пылу с жару подносимых,
столь истинных искомых блюд
нули немалые – как схимы
они трудны и как салют
в каком-нибудь подводном царстве
они немыслимо чудны.
Не совпадает, как в лекарстве
потребности любой войны.
Как время жать и время сеять.
Как «если б знало и могло».
Как в этой же Мелёже стерлядь
и речка, где одно стекло.
Немного хочется и плакать,
уже в Ерёмино вхожу,
непрекращаемая слякоть
свою спустила паранджу.

Опубликовано:	14.11.2012 16:11
Просмотров:	1806
Рейтинг:	0
Комментариев:	0
Добавили в Избранное:	0

Ескино

Ваши комментарии

Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться