Нет такой глупости, которой бы не рукоплескали, и такого глупца, что не прослыл бы великим человеком, или великого человека, которого не обзывали бы кретином
Балконная люлька, этаж предпоследний
И ветер с позёмкой-косой.
А слов натолклось-то, как тапок в передней…
Да голос — замёрзший, босой.
Качает, качается прошлое в прошлом,
Но из перспективы окна
Зовешь ты: хорошая, веет хорошим.
