Линии ржавые, хроники рыжие,
перед глазами разводы бесстыжие,
Тибром клянусь, глумясь с Тинто Брассом,
Тихо под Брагой с Луною выплясывал,
розою Тито одноразовой резали,
Бросовой Осью, как лезвие резвою,
не продавал как барыги на береге
детям Иосифа, полным истерики,
как оберег для плота корабельную
ель, не водил, не садил их на мели я.
Врать, перебрать, перебить - это может быть,
только за что эти молнии в кожанках,
молча по матери меня, к ватерлинии
приконопатили и легкое вскрыли мне,
в рост как коростой ракушками метили,
об днище скребли, недомученным встретили,
шеей свели с улыбкой палаческой -
блестящим мачете, с судьбою на мачте.
