Пошёл к такой-то матери

Пошёл к такой-то матери

Он изменял ей, брал всех и в жопу и в нос, а она работала на трёх работах. Он продавался директрисам изданий за копейку, потом продавал издания с молотка. Тем и жили.

«Своё бренное тело еле таскаю. Что оно хочет тело? Отделиться. Сбросить себя, как шкурку. Сочувствия твоего. Нежных прикосновений. Ничего оно не хочет. Оно хочет сдохнуть. Нет, еще хочет клубники. Нет, это уже душа хочет клубники. А тело дурит, не слушается меня, хочет сбросить себя, как шкурку.

Ах, чего ж тебе не хватило, одной затяжки, еще одной… Или куплета песенки, ещё одного куплета. Чего не хватило, для полного счастья? Ах! Джинсы впору; мягкие, голубенькие; ножкам, попе так уютно в них… И ручки, ножки сегодня так приятно меня слушаются, сегодня слушаются. Как я люблю Вас, ручки, ножки! И слёзки от песенки! Из глазок. Ты слышишь, я никому не отдам тебя, тело, никакой смерти, слышишь, не отдам»!
Первое письмо её к нему было коротким, называлось «Песня протеста»:

« «Легкодоступность равнозначна ненужности»
М.С.

Тема закрыта. Настроение испорчено. Что он себе позволяет, он кто такой? Он думать про тебя забыл, а ты бесишься. Но назвать меня проституткой, женщиной лёгкого поведения?
Но ты слишком бесцеремонна. Мужчины, они любят церемониал. Вначале они чуют запах, потом покупают дорогущее ружьё, потом месяцами ищут место, куда прилечь, чтобы дичь выследить. Потом этот выстрел, этот роковой выстрел мужских глаз, или слово, они говорят какое-нибудь роковое слово, они годами ищут губами, зубами, языком это слово, напрягают извилины годами, готовятся сказать. А тут ты: «Я Вас люблю, любовь ещё быть может»… Тьфу. Он еще не унюхал тебя даже, ружья у него нет ещё, токо самострел, и Кафку он прочитал ещё не всего. Ни, не хочу ничего. Воздыхателей, как класс, я сама отстреливаю и сразу. А тут да, ошиблась я в обороне, надо было сразу сказать, что муж – боксёр. «Легкодоступность равнозначна ненужности»… Нет всё, солдаты любви, я сдаю документы. Самострел».
Второе письмо она написала ему через два года: «Цепи слов. В цепи слов снова хочу быть закованной, что бы руки тяжёлые, ноги тяжёлые, голова неподъёмная, веки нависли, как карнизы к весне, но слова, хочу слова, пусть чужие, но нет их, у Белого всего один «Серебряный голубь» и один «Петербург», нельзя их зачитывать до дыр, и Гаршин, Гаршин не так много у меня его новелл. В итернете, конечно, можно поискать, но мне надо в постельку, к подушечке, к одеялку, странички тоненькие избранного, бумага газетная, но приятная тоненькая и буковки, и цепи слов, но легко в этих кандалах, легко, такое безвоздушное пространство, такая космическая невесомость. Четыре дня читала «Четыре дня», две странички, читала перед сном, по капле, не знала, что чужое страдание может успокаивать. Герой лежит четыре дня с простреленными ногами один в лесу рядом с разлагающимся трупом и ждёт своей смерти, а я читаю это, как колыбельную, пью, как родниковую воду с ним вместе живительные капли из фляжки покойника. А «Красный цветок» - чужое безумие вправляет мозги, совсем расхотелось спасать Землю ценою собственной жизни, под бред этого сумасшедшего героя я снова заснула. Две недели хорошей книги – ищи теперь снова, столь созвучного себе автора, не скоро найдёшь. Оттого может и возникла эта потребность кропать слова, чтобы было что почитать. Смеётесь? А мне не смешно. Пробраться в душу чужого человека так трудно, так нелегко понять, писатели тоже – люди. Напрячься? Перестроить свою голову и душевную организацию? Да, так и живём, то Бальзак, то Фолкнер. Пока привыкнешь, адаптируешься, полюбишь. Ан, книжка опять кончилась. Странно, что Гаршин мало известен. Почему–то в тени, Достоевского, Толстого. Или миру нужны глыбы, крупномасштабность, а жемчужины, жемчужины миру не нужны?»

Он ей ответил: «Ты – талантище, ты даже с ума сходишь талантливо – показываешь всем свою сраную жопу и стреляешь в неё. Зашибись».
Здесь у автора бы хотелось вымолить контекст, но автор скуп.
Один старичок психиатр заказал ей диссертацию на тему «Системная психологическая модель адаптивной системы человека», сам выжил из ума, а её заставил писать, типа он её лечит, бесплатно консультирует, а она диссер пишет. Так получилось, что и консультировать ей пришлось его самой, шибко слюнявые у него были губы и так и брызгали похотью.
Её дедушка умер от рака. Когда-то она не стала хирургом, очень дрожали пальцы, да и психиатром была недолго. Власть над людьми мало её привлекала. Однажды одна пациентка ей в лицо сказала: «Вы – квази-личность» и работать больше по этой специальности она не смогла.
В каракулях старичка было трудно разобраться: «Адаптивная система – комплекс устойчивых защитно-адаптивных характеристик, включающий психологическую и пралогическую защиту и стратегии совладания».*

Она не знала про измены, а он не смел ей говорить. А потом она вдруг поняла, что ничего этого не было, только её больное воображение. Издательств у него было аж четыре, он то их банкротил, то делал неслабые деньги.

Опубликовано:	01.09.2013 12:20
Просмотров:	2669
Рейтинг:	0
Комментариев:	0
Добавили в Избранное:	0

Пошёл к такой-то матери

Ваши комментарии

Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться