Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от апоплексического удара
Он пьяным был от водки и от злости,
И руки были сжаты в кулаки,
Слова ронял, вбивая будто гвозди, -
Я понял, он опять побил горшки.
Скрипел зубами он. Ну, ясно, изменили
Идеям равенства недавние друзья,
Должно быть они тоже оценили,
Иной, проверенный, смысл бытия.
А с ними он готов свернуть был горы,
О них он говорил, восторгом весь горя:
«Отныне нами управлять не будут воры,
Жизнь станет справедлива и добра».
Скажи, и он за них под пули…
Одно я так и не узнал тогда:
Его ли снова обманули
Иль обманулся сам он, как всегда.
