Если искрой солнца на розовом лепестке
записать светотень рассвета и птичьи сплетни,
если сгинуть холодной каплей в твоей реке
и нестись с той рекою к устью по кущам летним,
если, вняв перекличке чаек, оставить твердь
и подставить парус дыханью штормов и штилей
и постичь однажды значение слова «смерть»
как условие жизни и как проявленье силы...
то, наверное, станет ясно: пока твой свет
озаряет глухие тропинки моих юдолей,
я живу, я дышу и верю, что смерти нет,
только жизнь — как строчка на белом поле.
Здравствуйте, дорогой Марко! Я в эвпкуации. Вот, спустя несколько трудных военных месяцев, повидав всякого-разного, зашла на Решеторию. Надеялась, что мирные еще понемногу хоккуют. Но на хоккуре тишина. Как тут вообще дела? Если найдете время, напишите пару строк в личку. Обнимаю. Юви.
Валерий, здравствуйте. Сегодня зашёл на почту и увидел несколько писем от Иры Козловой. Просит меня замолвить за неё слово. Очень хочет вернуться. Пишет что была неправа. Ну вот как-то так. Я замолвил.