Хотелось пить. Весна кончалась;
и вместе с летнею жарой
в лесу безлюдье начиналось -
жара, безлюдье и покой.
Как будто все ушли купаться,
оставив в комнатах стоять
один нагретый воздух, вспять
готовый тотчас же податься
и в тюле мяться и кивать.
Племянников не слышно в детской.
У дятла затупился клюв.
Жара. Стволы. Шептаться не с кем.
Лес чуть колышет занавески,
все окна настежь распахнув,
открыв прихожей беспорядок
и спальни сумрачный уют,
где в зеркалах тропинки ждут,
и ветру тесно от тетрадок,
где, множеством предметов скрыт,
довольный тишиной и темой,
хозяин за столом корпит
над бесконечною поэмой -
и сам над ней почти что спит...
