Поэтическое восприятие жизни, всего окружающего нас — величайший дар, доставшийся нам от поры детства. Если человек не растеряет этот дар на протяжении долгих трезвых лет, то он поэт или писатель
тихо мелет мясо мясорубка,
лижут спинки деткам упыри…
хрю-хрю-хрю, идём к чертям на руки –
целовать,
жалеть,
боготворить.
трэш.
стекло.
резина.
одуваны
в престарелых, высохших домах…
души возвращаются в капканы,
души убегают из капканов –
в плен канканно задранных рюмах.
живо-воду…
любо-братцы…
гнилью
пахнет рай, земной, как червячок.
веруем в свекольник с чиполлино,
в зажигалки синий язычок,
в каннибалов и жрецов ковчежных,
в камень, что не тонет (из дерьма),
в кашлегрудых вылюбленных женщин
и мужлан-мочистый аромат.
веруем в объедки и в гримасы
силиконо-вяленых кишок…
мясорубке не хватает мяса.
мясорубке хочется ещё.
томно-томно обнажает зубы –
как убийца сладкий или труп…
мы сбежим в чумодающий «СУПЕР….»,
нас за кражу света заберут.
отведут туда, где те же лица,
та грязюка,
упыриный мех,
и всё те же мягкие копытца
больно режут землю в бахроме
града фаршем.
где – лежим посылкой
на коленках войлочных козлов…
хрю-хрю-хрю,
мы – маленькие свинки,
вышитые красным мясом свинки,
выбитые на любовях свинки,
вмазанные о забавы свинки,
грязью очищающие свинки –
в мясорубке.
на одно лицо.
