Единственным недостатком хороших книг является то, что обычно они порождают много плохих
(Георг Лихтенберг)
Мейнстрим
04.11.2008
Археологи нашли «след голой человеческой ноги»
Остров Робинзона вполне может стать объектом туристического паломничества...
Журнал британского Общества постсредневековой археологии сообщил об обнаружении стоянки моряка, волею судеб оказавшегося на необитаемом тихоокеанском острове западнее чилийского побережья Южной Америки. Члены археологической экспедиции, открывшей следы этой стоянки, что этот отшельник поневоле послужил прототипом знаменитого Робинзона Крузо, созданного английским писателем и публицистом Даниэлем Дефо.
В честь героя романа «Жизнь и замечательные приключения Робинзона Крузо» остров, некогда носивший название Агуас-Буэнас, позже был переименован в остров Робинзона Крузо. Что же касается личности предполагаемого прототипа, то им, по всей видимости, был шотландец Александр Селкирк, за десять лет до публикации романа, подобранный на Агуас-Буэнасе.
Найденные углубления в земле позволили археологам предположить, что неизвестный моряк, находясь на острове, построил у ручья два шалаша и наблюдательный пункт, с которого можно было бы видеть проходящие корабли. А пара навигационных приборов начала XVII века, которые, как полагают, принадлежали именно Селкирку, ибо капитан спасшего его корабля упоминал, что вместе с человеком на борт были подняты и какие-то математические инструменты. Тем не менее, никаких подтверждения записям о том, что Селкирк на своем острове охотился на диких коз, материального подтверждения пока не получили. С другой стороны, ряд исследователей полагает, что местом пребывания Робинзона был островок, расположенный неподалеку от противоположной части материка в районе устья Амазонки.
Сотрудник Национального музея Шотландии Дэвид Калдуэлл не исключает, что остров Робинзона вполне может стать объектом туристического паломничества.
Обступает меня тишина,
предприятие смерти дочернее.
Мысль моя, тишиной внушена,
порывается в небо вечернее.
В небе отзвука ищет она
и находит. И пишет губерния.
Караоке и лондонский паб
мне вечернее небо навеяло,
где за стойкой услужливый краб
виски с пивом мешает, как велено.
Мистер Кокни кричит, что озяб.
В зеркалах отражается дерево.
Миссис Кокни, жеманясь чуть-чуть,
к микрофону выходит на подиум,
подставляя колени и грудь
популярным, как виски, мелодиям,
норовит наготою сверкнуть
в подражании дивам юродивом
и поёт. Как умеет поёт.
Никому не жена, не метафора.
Жара, шороху, жизни даёт,
безнадежно от такта отстав она.
Или это мелодия врёт,
мстит за рано погибшего автора?
Ты развей моё горе, развей,
успокой Аполлона Есенина.
Так далёко не ходит сабвей,
это к северу, если от севера,
это можно представить живей,
спиртом спирт запивая рассеяно.
Это западных веяний чад,
год отмены катушек кассетами,
это пение наших девчат,
пэтэушниц Заставы и Сетуни.
Так майлав и гудбай горячат,
что гасить и не думают свет они.
Это всё караоке одне.
Очи карие. Вечером карие.
Утром серые с чёрным на дне.
Это сердце моё пролетарии
микрофоном зажмут в тишине,
беспардонны в любом полушарии.
Залечи мою боль, залечи.
Ровно в полночь и той же отравою.
Это белой горячки грачи
прилетели за русскою славою,
многим в левую вложат ключи,
а Модесту Саврасову — в правую.
Отступает ни с чем тишина.
Паб закрылся. Кемарит губерния.
И становится в небе слышна
песня чистая и колыбельная.
Нам сулит воскресенье она,
и теперь уже без погребения.
1995
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.