В одном лесу который день
Тень наводили на плетень:
Делили звери меж собой
Бюджет реально небольшой.
Расселись, разложили папки
И долго подбивали бабки.
Считают день, потом другой –
Бюджет не сходится, хоть вой!
А про себя всяк понимает,
Что денег явно не хватает,
И если визг тут не поднять, -
Ассигнований не видать!
И здесь такое началось,
Что туго всем в лесу пришлось.
Козёл попёр на петуха,
И, чтобы не было греха,
Их растащить едва успели,
Друг друга чуть они не съели.
Петух кричит: - Ку-ка-ре-кУ,
Я жить так больше не могу -
Курятник без тепла и света!
Ну, дайте денег хоть на это!
А за программу «Двор, подъезд»
Нас лев вообще живьём всех съест!
Нам с ним ругаться нет резона,
Добавьте денег на газоны,
Ещё на кровли и вахтёров
И нужды по антитеррору!
Да, весь бюджет, - петух кричал,
На мой курятник будет мал!
Ну, а козёл ему в ответ:
- Где тендер? Был он или нет?!
Там деньги ты свои ищи
И больше здесь не верещи!
Тогда открыла щука рот
И говорит: - Ну, и народ!
В бездонну бочку воду льёте,
А на детишек не даёте!
На что лечить? На что кормить?
И на экскурсии водить?
Культура, здрав, образование
И так на грани вымирания!
Нет, деньги – им, а не в трубу,
И закатай, петух, губу!
Павлин свой хвост и распустил:
- И кто тут всё так поделил?!
А на себя любимых что ж
Остался только медный грош?
Ремонт в козлятнике тогда
На что нам делать, господа?
Козёл павлину: - Цыц! Молчать!
Есть ЦБФ, его и трать!
И тут вмешалась стрекоза:
- Нельзя так, слышите, нельзя!
Где перспектива? Её нет!
Пустой карман, а не бюджет!
Давайте спросим мы у пчёл:
Кто мёд искал и не нашёл?!
Вчерашним днём распоряжение
Внесёт в их улей ускорение!
Повозмущалась соколиха:
- И так я деньги трачу тихо!
Теперь не то, что укради,
А из своих за всё плати!
Так одеяло на себя
Они тянули долго…
Такой вот миленький сюжет
О том, как делится бюджет.
Юрка, как ты сейчас в Гренландии?
Юрка, в этом что-то неладное,
если в ужасе по снегам
скачет крови
живой стакан!
Страсть к убийству, как страсть к зачатию,
ослепленная и зловещая,
она нынче вопит: зайчатины!
Завтра взвоет о человечине...
Он лежал посреди страны,
он лежал, трепыхаясь слева,
словно серое сердце леса,
тишины.
Он лежал, синеву боков
он вздымал, он дышал пока еще,
как мучительный глаз,
моргающий,
на печальной щеке снегов.
Но внезапно, взметнувшись свечкой,
он возник,
и над лесом, над черной речкой
резанул
человечий
крик!
Звук был пронзительным и чистым, как
ультразвук
или как крик ребенка.
Я знал, что зайцы стонут. Но чтобы так?!
Это была нота жизни. Так кричат роженицы.
Так кричат перелески голые
и немые досель кусты,
так нам смерть прорезает голос
неизведанной чистоты.
Той природе, молчально-чудной,
роща, озеро ли, бревно —
им позволено слушать, чувствовать,
только голоса не дано.
Так кричат в последний и в первый.
Это жизнь, удаляясь, пела,
вылетая, как из силка,
в небосклоны и облака.
Это длилось мгновение,
мы окаменели,
как в остановившемся кинокадре.
Сапог бегущего завгара так и не коснулся земли.
Четыре черные дробинки, не долетев, вонзились
в воздух.
Он взглянул на нас. И — или это нам показалось
над горизонтальными мышцами бегуна, над
запекшимися шерстинками шеи блеснуло лицо.
Глаза были раскосы и широко расставлены, как
на фресках Дионисия.
Он взглянул изумленно и разгневанно.
Он парил.
Как бы слился с криком.
Он повис...
С искаженным и светлым ликом,
как у ангелов и певиц.
Длинноногий лесной архангел...
Плыл туман золотой к лесам.
"Охмуряет",— стрелявший схаркнул.
И беззвучно плакал пацан.
Возвращались в ночную пору.
Ветер рожу драл, как наждак.
Как багровые светофоры,
наши лица неслись во мрак.
1963
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
