Как-то ослик Иа уехал в командировку, оставив вместо себя и.о. И.о., вместо того чтобы приносить ИП Иа у.е, всю неделю безудержно и безобразно пропьянствовал. Так что прямо ае!
«Не всё то Иа, что и.о.» - с доброй грустью сказал по возвращении Иа, и со всей силы ударил и.о. копытом поддых.
«Уя-уя» - не стал перечить ему и.о., согнувшись пополам.
Золотые слова!
***
Как-то Си Сяо, забравшись высоко в горы, завис в воздухе, медитируя над бутылкой рисовой, ёмкостью 0,7.
- «Однако» - подумал Си Сяо после часа медитации. «Если правду говорят учители праведности, что любая форма – пустота, то совершенство формы сей бутыли повысилось уже до невыносимых высот…И ведь ни одного кабака в радиусе сотни ли…»
«Дзен!»- грустно ответила бутыль.
И попробуйте поспорить!
***
Однажды, хорошо отведав байцзю,
Чжаочжоу подошёл к корове, нежно приобнял её и спросил :
- Обладает ли собака Природой Будды?
На что корова мудро ответила:
- А мне-то откудова знать? Я - корова. Му!
Чжачжоу тут же достиг просветления и пошёл за добавкой...
***
Как-то финвалу приснилось, что он нарвал.
Проснулся финвал и думает:
«Финвал ли я, которому снится, что он нарвал? Или - нарвал, которому снится, что он проснулся, и он - финвал?» Подумал финвал, плюнул и поплыл себе дальше.
Такой в притче о финвале финал...
***
Как-то в далёком селении на крайнем севере жила ненецкая девочка Света Тьмы.
(Хотя чего это я? Она и до сих пор там. Всем привет передаёт, кстати.)
И вот, как-то в особо тёмную полярную ночь, солнце не всходило четыре с половиной дня. И даже пунктир полярного круга далеко на юге, который как известно включают по ночам для удобства навигации стад оленей, не давал должного освещения.
«Но что с того, что на улице темно?» - спокойно подумала Света Тьмы.
«Ведь у нас ещё есть свет в наших душах! И свет в наших домах. За первое – спасибо нашим добрым родителям и мудрым Наставникам. За второе – РАО «ЕЭС».
Очень добрая и светлая девочка эта Света Тьмы. И таких Свет на нашем севере – тьмы и тьмы.
***
Однажды Кристофер Робин, Пятачок и Винни-Пух сели играть в карты.
Налили. Раздали. Снова налили. Пятачок, забыв про установленные правила, внезапно зашёл с виней.
«Что же с виней ты заходишь, свинья! Вини – мои и хожу теперь я!» - разозлился
Винни и хотел дать Пятачку в пятак, но внезапно подумал : « А тигра меня раздери, как красиво же получилось!»
Спать, рождественский гусь,
отвернувшись к стене,
с темнотой на спине,
разжигая, как искорки бус,
свой хрусталик во сне.
Ни волхвов, ни осла,
ни звезды, ни пурги,
что младенца от смерти спасла,
расходясь, как круги
от удара весла.
Расходясь будто нимб
в шумной чаще лесной
к белым платьицам нимф,
и зимой, и весной
разрезать белизной
ленты вздувшихся лимф
за больничной стеной.
Спи, рождественский гусь.
Засыпай поскорей.
Сновидений не трусь
между двух батарей,
между яблок и слив
два крыла расстелив,
головой в сельдерей.
Это песня сверчка
в красном плинтусе тут,
словно пенье большого смычка,
ибо звуки растут,
как сверканье зрачка
сквозь большой институт.
"Спать, рождественский гусь,
потому что боюсь
клюва - возле стены
в облаках простыни,
рядом с плинтусом тут,
где рулады растут,
где я громко пою
эту песню мою".
Нимб пускает круги
наподобье пурги,
друг за другом вослед
за две тысячи лет,
достигая ума,
как двойная зима:
вроде зимних долин
край, где царь - инсулин.
Здесь, в палате шестой,
встав на страшный постой
в белом царстве спрятанных лиц,
ночь белеет ключом
пополам с главврачом
ужас тел от больниц,
облаков - от глазниц,
насекомых - от птиц.
январь 1964
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
