... протяни руку и сосчитай до ста.
на девяносто девятой
я признаюсь во всём,
а именно -
в том,
что всё напрасно:
я с тобой не буду
я не буду с тобой,
я не буду с тобой,
пока все бездорожья сплетаются в моих нерасчёсанных прядях,
а червивые ведьмочки вьют гнёзда на моём затылке,
пока бледный сок пустыни
собирается на висках клубочком,
а голуби
выклёвывают из воротника
перхоть пепла,
пока цемент былых привязанностей
смешивается на моих волосах со строительным цементом, а ветер
подбрасывает туда бисер гравия...
всё может измениться
только при одном
простом действии -
вымой мне голову, хороший,
будто мама....
лианы каменных джунглей,
ракушки заброшенных островов,
гвоздики необитаемых заводов,
самолёты, потерявшиеся
в супермаркете для брошенных детей,
- ты не запутаешься в них,
это не сложно,
ты уже начинаешь...
вот они -
фавны, заигрывающие со светом
в мыльных пузырях, наполненных радугами,
кентавры, переходящие
по горным тропкам
твоих пальцев,
цикады, откладывающие
кукольных детей
в капельках воды,
впитывающей твой запах... -
мне кажется,
вся огромная земля
втискивается в мои волосы
и я ощущаю,
как она встряхивает холмисто-океанной башкой,
как она трётся о притягательные чёрные дыры,
как она замирает
за миллиметр
до обжигающего поцелуя солнца....
солнышко,
говорить о любви - зряшное занятие,
когда виноградники уходят в земные ядра, а урожаи
отдаются ненасытным рукам нищенок,
когда воробьи обнюхивают
экзотических колибри
и бросаются грудью
на линии электропередач,
когда верёвочные лестницы
обрываются под альпинистами
коморок многоэтажек.
давай ты просто
будешь мыть мне голову,
будто вселенская мать -
маленькому зародышу...
я закрываю глаза.
ты гасишь свет.
шампунь вскарабкивается
по обветренным холмикам
твоих пальцев
и я ощущаю себя
тоненьким волоском земли,
щекочущим твою кожу
внутри космического лотоса -
такого влажного и надёжного,
словно
сама жизнь
А иногда отец мне говорил,
что видит про утиную охоту
сны с продолженьем: лодка и двустволка.
И озеро, где каждый островок
ему знаком. Он говорил: не видел
я озера такого наяву
прозрачного, какая там охота! —
представь себе... А впрочем, что ты знаешь
про наши про охотничьи дела!
Скучая, я вставал из-за стола
и шел читать какого-нибудь Кафку,
жалеть себя и сочинять стихи
под Бродского, о том, что человек,
конечно, одиночество в квадрате,
нет, в кубе. Или нехотя звонил
замужней дуре, любящей стихи
под Бродского, а заодно меня —
какой-то экзотической любовью.
Прощай, любовь! Прошло десятилетье.
Ты подурнела, я похорошел,
и снов моих ты больше не хозяйка.
Я за отца досматриваю сны:
прозрачным этим озером блуждаю
на лодочке дюралевой с двустволкой,
любовно огибаю камыши,
чучела расставляю, маскируюсь
и жду, и не промахиваюсь, точно
стреляю, что сомнительно для сна.
Что, повторюсь, сомнительно для сна,
но это только сон и не иначе,
я понимаю это до конца.
И всякий раз, не повстречав отца,
я просыпаюсь, оттого что плачу.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.