я в крошечном хрупком домике
каждый из нас заперт в такой домик и запаян намертво
из него невозможно выйти, кроме как
поиграть со своей жизнью в карты
на раздевание счастья
вот представь, Данечка, ты, безусловно, смог и спасся
голое счастье осталось реветь на диване
в твоей голове оказалось место для пятой масти
все твои козыри были взяты в долг заранее
а что эта не первой свежести женщина
с грустными коровьими глазами?
она полагала, что ни с кем не может быть скрещена
и, не предохраняясь, спала с тобой и котами
ей абсолютно насрать было,
что жертвой аборта станет любовь
счастье улыбалось беззастенчиво и мило:
«боль и невыносимость лёгкости бытия готовь»
и вот, мой милый Данечка, она от тебя залетела
ты, как честный мужик, записал ребёнка на себя
в метриках было сказано чёрным по белому:
Счастье Данииловна, две тысячи десятый год
от Рождества Христова,
двадцать четвёртое октября.
Начинается проза, но жизнь побеждает её,
и поэзия снова, без шапки, без пуговиц двух,
прямо через ограду, чугунное через литьё,
нет, не перелезает, но перелетает, как дух.
Улыбается чуть снисходительно мне Аполлон,
это он, это жизнь и поэзия, рваный рукав,
мой кумир, как сказали бы раньше, и мой эталон,
как сказали бы позже, а ныне не скажут никак.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
