...содрать три шкуры с памяти о тех,
кого - ни-ни - обратно. Помнить тех, что
висят в шкафу в углу смешной одеждой.
Ушли под ластик. Выцвели, как мех.
Любить друзей, как высушенный борщ,
от колыбели - и до бокса в боксе...
Качать на блюдце взгляд их, будто рожь,
лелеять их наивные угрозы,
что мол, "вернусь!"
Барахтаться в стогу
иголок. Заводить, как таксу, свечку.
Рыдать над опрокинутой аптечкой
(не пригодилась)...Лаять сапогу
дырявому, что ехать было надо,
но раньше... Не срослось. И что теперь...
Людей не всходит влажная рассада.
Людей выносят, телефонный нерв
задев дрожащим го-ло-сом... Понура
попытка недослышать, не суметь...
.. а сонный месяц, приручивший смерть,
на память клеит даты, словно шкуры.
***
Содрать три шкуры. Лепесток, лети -
в чалму диагональных тонких линий,
где хлеб растёт сквозь сердце мерзлоты
и мясо щиплют тощие павлины,
где спит Жар-зверь, кусающий взасос
(во сне) за пятки деточек-микстуру,
где у земли не существует ось,
а только осы
или только зубры,
где ни один не бродит терапевт,
где ни один ведьмак не жрёт лягушек,
откуда на заплаканный обед
уходят тише
и приходят - гуще...
Я вот сейчас подумал, говорят: "спаси меня от друзей...", а почему не говорят: "спаси друзей от меня"?
скромничают....(в кавычках)
Это не стихо (говорид он решительно)...
...а фигня какая-то
шкуры памяти
по-разному восприняли этот вызов голосующие, читающие, сомневающиеся, непонимающие.
одно название чего стОит, а уж если войти сквозь него - некоторым не поздоровится :)
что можно взять из слова "шкура" - неубитый, медведь, делить, лучше всего не убивать.
о чём стих. для каждого - индивидуален. память во главе. Что для нас "память"? вспомнить, помнить, забыть, зачеркнуть, перелистнуть, смеяться в лицо, обидеть, вернуться, уйти, заплакать, быть, разорвать..
но если три шкуры?
втройне подействовать? втройне полюбить, втройне посмеяться или втройне вычеркнуть? а можеть любить втройне потом, втайне от всех и от себя?
а может, втройне вернуться?
т.е, автор усиливает любое восприятие и питает в этом действе некий смысл, заворачивая его в тройную оболочку. Желание показать обнажение, но, в силу безумства, в силу множества бесконечно меняющихся причин, в силу восприятия неведомого - нате, возьмите, как есть, как вы сможете, как вы забудете и не будете вспоминать, потому что это и не память вовсе, а былинка, пожухлый стебелёк - "былинка".
было, былинка.
высушенный борщ, дырявый сапог, тощий павлин - персонажы необычные, не всеми приемлемые, но великолепно вписывающиеся в панораму "памятки".
можно и таким способом сбросить с себя балласт воспоминаний, пожалеть себя, выкинуть себя. вернуть себя. войти в себя.
а можно и по-другому. устроить весёлый шабаш с ведьмаком и лягушками.
попробовать зачеркнуть или вырвать страницу.
Автор избегает концовки - оставляет на выбор - приход-уход, а перед этим - жар-зверь, кусающий взасос - терапевт - ведьмак.
кто эти "люди" - или это один человек, постепенно перевоплощающийся, создающий из боли рисованное противоядие и предлагающий на десерт дешёвый спектакль "царевна-лягушка"?
цепочка непрерывна, местами её звенья иллюзорны, порой кажется, что это круг, создающий бесконечное возвращение из_в_не.
я бы не говорила специально про "троистость" - тут уж язык устойчив...
Ты чудесна. Стих пронизан болью и настолько жив, что прикасаться - страшно. В общем, страшно больно.
да я никакая
а концовка заставляет верить в хорошее.. умочка)
разве?
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю
Слугу, несущего мне утром чашку чаю,
Вопросами: тепло ль? утихла ли метель?
Пороша есть иль нет? и можно ли постель
Покинуть для седла, иль лучше до обеда
Возиться с старыми журналами соседа?
Пороша. Мы встаем, и тотчас на коня,
И рысью по полю при первом свете дня;
Арапники в руках, собаки вслед за нами;
Глядим на бледный снег прилежными глазами;
Кружимся, рыскаем и поздней уж порой,
Двух зайцев протравив, являемся домой.
Куда как весело! Вот вечер: вьюга воет;
Свеча темно горит; стесняясь, сердце ноет;
По капле, медленно глотаю скуки яд.
Читать хочу; глаза над буквами скользят,
А мысли далеко... Я книгу закрываю;
Беру перо, сижу; насильно вырываю
У музы дремлющей несвязные слова.
Ко звуку звук нейдет... Теряю все права
Над рифмой, над моей прислужницею странной:
Стих вяло тянется, холодный и туманный.
Усталый, с лирою я прекращаю спор,
Иду в гостиную; там слышу разговор
О близких выборах, о сахарном заводе;
Хозяйка хмурится в подобие погоде,
Стальными спицами проворно шевеля,
Иль про червонного гадает короля.
Тоска! Так день за днем идет в уединеньи!
Но если под вечер в печальное селенье,
Когда за шашками сижу я в уголке,
Приедет издали в кибитке иль возке
Нежданая семья: старушка, две девицы
(Две белокурые, две стройные сестрицы),-
Как оживляется глухая сторона!
Как жизнь, о боже мой, становится полна!
Сначала косвенно-внимательные взоры,
Потом слов несколько, потом и разговоры,
А там и дружный смех, и песни вечерком,
И вальсы резвые, и шопот за столом,
И взоры томные, и ветреные речи,
На узкой лестнице замедленные встречи;
И дева в сумерки выходит на крыльцо:
Открыты шея, грудь, и вьюга ей в лицо!
Но бури севера не вредны русской розе.
Как жарко поцелуй пылает на морозе!
Как дева русская свежа в пыли снегов!
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.