... кошкой - налево - направо... Как цепь - балкон.
Пялилась килькой, в квартире на грусть закрытой:
.люди по тоненькой улочке шли гуськом,
чуть возвращаясь из сотен теней Египта.
В чайной - с невкусных хлебцев опавший тмин.
А на цепочке - не крестик, а сон и драмы..
Шли из редиса заката столбы-дымы.
Небо доилось урнами-лошадями...
Мерили лица столешницы и зонты.
Резали лица луковки и гаремы...
Не-египтяне в стаканы вели сады
и воздвигали памятник хризантеме.
Не-первоходцы, убийцы кащеев не,
и не иванушки, не аутисты даже
жизни писали вилами на говне,
из лебеды высекали звезду - и в кашу...
Перебирая родинки, шрамы, рвы
тела, подбитой простынки, цемента просо
в кафеле, я ни борделики-на-крови
не возводила, ни трупики- папиросы
не хоронила. Растерянным гребешком
(кариес) мягко чесала блоху в рейтузах
шторы замёрзшей. А мимо брели пешком
памятник радуге, снегу, гипотенузам
взгляда троистого. Мусорщик дёргал тень
дня, пережитого гномиком. На копытах
дворика кот на крысёнков, как Диоген,
щурился. Рама дрожала зрачком Египта
по-украински - и выдыхала лук.
Небо доилось мечтами, морозным камнем
без философий. И зимний катился плуг
над задремавшими тёмными Позняками.
Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю
Слугу, несущего мне утром чашку чаю,
Вопросами: тепло ль? утихла ли метель?
Пороша есть иль нет? и можно ли постель
Покинуть для седла, иль лучше до обеда
Возиться с старыми журналами соседа?
Пороша. Мы встаем, и тотчас на коня,
И рысью по полю при первом свете дня;
Арапники в руках, собаки вслед за нами;
Глядим на бледный снег прилежными глазами;
Кружимся, рыскаем и поздней уж порой,
Двух зайцев протравив, являемся домой.
Куда как весело! Вот вечер: вьюга воет;
Свеча темно горит; стесняясь, сердце ноет;
По капле, медленно глотаю скуки яд.
Читать хочу; глаза над буквами скользят,
А мысли далеко... Я книгу закрываю;
Беру перо, сижу; насильно вырываю
У музы дремлющей несвязные слова.
Ко звуку звук нейдет... Теряю все права
Над рифмой, над моей прислужницею странной:
Стих вяло тянется, холодный и туманный.
Усталый, с лирою я прекращаю спор,
Иду в гостиную; там слышу разговор
О близких выборах, о сахарном заводе;
Хозяйка хмурится в подобие погоде,
Стальными спицами проворно шевеля,
Иль про червонного гадает короля.
Тоска! Так день за днем идет в уединеньи!
Но если под вечер в печальное селенье,
Когда за шашками сижу я в уголке,
Приедет издали в кибитке иль возке
Нежданая семья: старушка, две девицы
(Две белокурые, две стройные сестрицы),-
Как оживляется глухая сторона!
Как жизнь, о боже мой, становится полна!
Сначала косвенно-внимательные взоры,
Потом слов несколько, потом и разговоры,
А там и дружный смех, и песни вечерком,
И вальсы резвые, и шопот за столом,
И взоры томные, и ветреные речи,
На узкой лестнице замедленные встречи;
И дева в сумерки выходит на крыльцо:
Открыты шея, грудь, и вьюга ей в лицо!
Но бури севера не вредны русской розе.
Как жарко поцелуй пылает на морозе!
Как дева русская свежа в пыли снегов!
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
