Шептать тебе - скользко, хотя и слюна - наждак.
Писать тебе - некуда. Шить тебя - ломка игл...
Я вижу, как сводным латают враньём пиджак
и лижут побитыми скулами сапоги.
Я вижу, как сводных - в султаны, в цари, в корчму...
А я - не могу так - плясать на столе, как Витт.
Мне просто бы душу свою прислонить к плечу
и красную кнопку дыханием надавить.
А кто-то тебе обещает дожить до ста,
рожает тебе рубаху, солому, клеть...
А я - научу тебя с чёрного выть листа,
и вешаться: словно музыка - о балет -
тереться о ворос быта, и купорос
пробирок мобильных в уши, как воск, залить...
...а ты меня баиньки спрячешь под купол роз,
отчаянно жалящих нервами...
Из золы
домашних везувиев вытащишь волчий Рим.
Как гуси, взмахнут крылья тюли...
Мы будем тлеть,
ты мой нерождённый, как те, что сошли с горы,
а люди их - камнем, огня не приемля...
Плеть
моей тишины гадюкой обвилась - слух
теряет тебя, не рождённого.
На губах -
попытка не сбыться, считая себя до двух,
рожая себе по тысяче снов-рубах -
но - рвутся, но лопают - гной, и ещё раз - гной,
и куколки непричастности к рёбрам и
тому, кто меж туч вечерами рисует хной
по синему бархату скользкое эхо "мы".
И бархат живёт до ста, и ещё живёт.
И хне фараонной в личико кислотой
плюётся луна.
Скользко яблоко тает в рот.
И в дрёме мерещится:
мамонтик золотой
слонихе под деревом радугу подаёт
букетом:
немного полыни и бергамот,
ромашки, и папороть, солнечный талый мёд,
лианы раздетые, и мокрый лотос, мыт
губами людей не рождённых, чей шёпот - плот,
идущий под воду: забыть, всё-всё-всё забыть -
и скользкое эхо, и сны, и наждак, и мак
рассвета всходящий, когда я без всех рубах,
без всяких одежд тебя шью - не хватает язв
на коже.
И ломка у игл.
И считать до "раз",
не сбывшись, сбиваясь.
И воздух царапать: "мой...."
И прятаться в бархат, залитый прозрачной хной.
"Глория" - по-русски - значит "Слава",-
Это вам запомнится легко.
Шёл корабль, своим названьем гордый,
Океан стараясь превозмочь.
В трюме, добрыми мотая мордами,
Тыща лощадей топталась день и ночь.
Тыща лошадей! Подков четыре тыщи!
Счастья все ж они не принесли.
Мина кораблю пробила днище
Далеко-далёко от земли.
Люди сели в лодки, в шлюпки влезли.
Лошади поплыли просто так.
Что ж им было делать, бедным, если
Нету мест на лодках и плотах?
Плыл по океану рыжий остров.
В море в синем остров плыл гнедой.
И сперва казалось - плавать просто,
Океан казался им рекой.
Но не видно у реки той края,
На исходе лошадиных сил
Вдруг заржали кони, возражая
Тем, кто в океане их топил.
Кони шли на дно и ржали, ржали,
Все на дно покуда не пошли.
Вот и всё. А всё-таки мне жаль их -
Рыжих, не увидевших земли.
1950
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
