Морщится море, сдвигает брови,
Бросает волны сердито на галечный берег,
Ветер августовский обжигает болью.
И только чайки
Летают так, как будто ветер – опора крыльям,
Скользят по твёрдости воздуха виртуозно,
Вираж над рябью –
И, легко касаясь вершин водяных горок,
С хохотом (над нами бескрылыми смеются)
По пологой – вверх и вниз, и вверх.
Рядом дети чаек, серые чертенята,
Пищат, сверлят мозг ультразвуком:
«Дай рыбки, мама, дать покушать!», –
Мама-чайка не выдержит воплей
И отдаст рыбку вкусную со вздохом:
«Дети…»
А чаечата неловко (сейчас разобьются)
Вираж за виражом:
«Земля, дай разрешение на посадку!» –
Пытаются подлететь к кормилице, тщетно,
Ветер сносит в воду, плюх! Ну, слава Богу, сел…
Оказывается, летать – это просто,
После тысячного раза легко
Скользить по плотности воздуха.
Виртуозы воздушных пространств,
Чайки, всю жизнь тренируются,
Жизнь – это полёт.
Удачи!
…Но вот зима,
и чтобы ясно было,
что происходит действие зимой,
я покажу,
как женщина купила
на рынке елку
и несет домой,
и вздрагивает елочкино тело
у женщины над худеньким плечом.
Но женщина тут, впрочем,
ни при чем.
Здесь речь о елке.
В ней-то все и дело.
Итак,
я покажу сперва балкон,
где мы увидим елочку стоящей
как бы в преддверье
жизни предстоящей,
всю в ожиданье близких перемен.
Затем я покажу ее в один
из вечеров
рождественской недели,
всю в блеске мишуры и канители,
как бы в полете всю,
и при свечах.
И наконец,
я покажу вам двор,
где мы увидим елочку лежащей
среди метели,
медленно кружащей
в глухом прямоугольнике двора.
Безлюдный двор
и елка на снегу
точней, чем календарь нам обозначат,
что минул год,
что следующий начат.
Что за нелепой разной кутерьмой,
ах, Боже мой,
как время пролетело.
Что день хоть и длинней,
да холодней.
Что женщина…
Но речь тут не о ней.
Здесь речь о елке.
В ней-то все и дело.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
