Но какая гадость чиновничий язык! Исходя из того положения... с одной стороны... с другой же стороны — и все это без всякой надобности. «Тем не менее» и «по мере того» чиновники сочинили
Она:
– Когда ты выходишь
в соседнюю комнату,
мне кажется –
тебя больше нет.
Вера Павлова
... на донышке сердца
поставить свечу -
за то, чтоб, когда ты выходишь в соседний
простенок,
созвездья грейпфрутовых щук
ныряли, как дети, в продрогшее сено -
за тенью твоей, с нежным бархатом за-
тылка, ручной неприрученной лаской,
за стайками снов-робинзоно-крузья,
что держат предсердия острова Пасхи
за волны,
за всхлипами взбалмошных кап-
капов дождинок и мошек метельных,
за тем, как на ногу гуашно нога
ложится, как Питера желудь - в петельку,
за тем, что в соседнем простенке темно-
прозрачно-камышно стучится лодчонка
о душу,
о комнату полутонов-
предчувствий, налипших под кожей сгущенкой -
кровящей, стучащей - "ступай на порог",
сочащейся сладостной грустью и снегом,
по донышку сердца щекотно пером
шур-шур-шебуршащей...
... стучат дровосеки
железно минутами.
Чур меня, чур! -
казаний, что пусто в соседней-далекой...
На донышке сердца
поставить свечу -
за теплый родной подзатылочный локоть...
Записки из мертвого дома,
Где все до смешного знакомо,
Вот только смеяться грешно —
Из дома, где взрослые дети
Едва ли уже не столетье,
Как вены, вскрывают окно.
По-прежнему столпотвореньем
Заверчена с тем же терпеньем
Москва, громоздясь над страной.
В провинции вечером длинным
По-прежнему катится ливнем
Заливистый, полублатной.
Не зря меня стуком колесным —
Манящим, назойливым, косным —
Легко до смешного увлечь.
Милее домашние стены,
Когда под рукой — перемены,
И вчуже — отчетливей речь.
Небось нам и родина снится,
Когда за окном — заграница,
И слезы струятся в тетрадь.
И пусть себе снится, хвороба.
Люби ее, милый, до гроба:
На воле — вольней выбирать...
А мне из-под спуда и гнета
Все снится — лишь рев самолета,
Пространства земное родство.
И это, поверь, лицедейство —
Что будто бы некуда деться,
Сбежать от себя самого.
Да сам то я кто? И на что нам
Концерты для лая со шмоном —
Наследникам воли земной?
До самой моей сердцевины
Сквозных акведуков руины,
И вересковые равнины,
И — родина, Боже Ты Мой...
1983
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
