Металлический лязг окончанию вольницы служит:
О своём, наболевшем ты думать опять не моги,
Твой талант никому в этой стае не годен, не нужен,
Лишь грохочут подковами по мостовой сапоги.
Ухмыляется прямо в лицо тебе брат-алкоголик:
-Получила? И будешь под градом ещё раз стоять,
Ты горда и свободна? Предательство – вот твоя доля,
Ну, а я, захребетник, отлично устроился, б**ть.
Да, не крёз, но на выпивку сумму с нулями имею,
Я несчастен – и этим горжусь, промышляю, живу,
И не слезу с натёртой, но тёплой родительской шеи,
За страдания здесь подают хорошо, селяву…
-----------
Да, убогим и бедным душой поклоняются нынче,
И удобно быть маленькой крысой и крысить добро.
Не могу. Не хочу! Я не карлик по имени пинчер,
Я волчица, как минимум. Ставлю судьбу на зеро.
И плевать на преграды, алмазы гранят не бархоткой,
А кругами алмазными, жёстко, до вырванных гланд!
Мне бы выжить, и птицу-мечту прикормить хлебной коркой,
И взлететь вместе с нею… Вот так и гранят бриллиант.
Назо к смерти не готов.
Оттого угрюм.
От сарматских холодов
в беспорядке ум.
Ближе Рима ты, звезда.
Ближе Рима смерть.
Преимущество: туда
можно посмотреть.
Назо к смерти не готов.
Ближе (через Понт,
опустевший от судов)
Рима - горизонт.
Ближе Рима - Орион
между туч сквозит.
Римом звать его? А он?
Он ли возразит.
Точно так свеча во тьму
далеко видна.
Не готов? А кто к нему
ближе, чем она?
Римом звать ее? Любить?
Изредка взывать?
Потому что в смерти быть,
в Риме не бывать.
Назо, Рима не тревожь.
Уж не помнишь сам
тех, кому ты письма шлешь.
Может, мертвецам.
По привычке. Уточни
(здесь не до обид)
адрес. Рим ты зачеркни
и поставь: Аид.
1964 - 1965
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
