город неосторожен, неприветлив и сложен
из сгоревшего угля, из впалой листвы
проступают на туфлях затрещины кожи
утомленной литвой заскорузлой мордвы
не найти ни следа, ни подследа, ни пледа
берегущего иноходь долгой судьбы
на которой каленость простого ответа
вьет чужие цветы прорезной красоты
вьют хрустальные стразы холёные фразы
о прославленных буднях сынов и отцов
неизбежных чухонцев, немыслимой фрязи
разбазаривших строфы начал и концов
непрочитанных дум бесконечные шумы
не построенных загодя синих кремлей
на промокшем заводе чувашские чумы
как на месте полей паруса кораблей
город предрасположен и уже заполошен
переполнен, пропитан и распотрошен
голубой коктебель не любил так волошин
как зеленый коктейль ненавидит крюшон
допивая, врезается в камень стаканом
итальянское медленно бьется стекло
на оси ординат город спит тараканом
и ползет по абсциссе как сонный циклоп
спит зеленая ваза прикрытого глаза
непростительно давний бесцельный намёк
этажи поглощает в себя протоплазма
оставляя сверкать светофор-рагнарёк
совершенная боль неуютного царства
постепенно врастает в мой нежный бетон
и опять начинается ночь и лекарством
окружающий мир и пронзительный сон
вчера читал, но не было времени уже что-то писать...
стихи у вас некоторые, особенно которые обозначены как "бред", мне оч нравятся. Они такие, будто в вас ребенок рифмами и образами играется, и думает: "какие же интересные слова взрослые понапридумывали, вот чудо".
Ксана хорошо сказала про гипнотичесикй текст, я вот тоже к гуглу предложу обратиться, с таким именем: Ирина Черепанова, "Дом Колдуньи"
Хорошо вы пишете, "автору приятно!" :)
А про Черепанову имеете в виду это? -
«А войти-то как? —
Выходом
А речи-то как? —
Выкрутом»,
Книга-то здоровая, ее же читать надо, а куда ее в книготрафик впихнуть? Не скоро получится, увы.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
До сих пор, вспоминая твой голос, я прихожу
в возбужденье. Что, впрочем, естественно. Ибо связки
не чета голой мышце, волосу, багажу
под холодными буркалами, и не бздюме утряски
вещи с возрастом. Взятый вне мяса, звук
не изнашивается в результате тренья
о разряженный воздух, но, близорук, из двух
зол выбирает большее: повторенье
некогда сказанного. Трезвая голова
сильно с этого кружится по вечерам подолгу,
точно пластинка, стачивая слова,
и пальцы мешают друг другу извлечь иголку
из заросшей извилины - как отдавая честь
наважденью в форме нехватки текста
при избытке мелодии. Знаешь, на свете есть
вещи, предметы, между собой столь тесно
связанные, что, норовя прослыть
подлинно матерью и т. д. и т. п., природа
могла бы сделать еще один шаг и слить
их воедино: тум-тум фокстрота
с крепдешиновой юбкой; муху и сахар; нас
в крайнем случае. То есть повысить в ранге
достиженья Мичурина. У щуки уже сейчас
чешуя цвета консервной банки,
цвета вилки в руке. Но природа, увы, скорей
разделяет, чем смешивает. И уменьшает чаще,
чем увеличивает; вспомни размер зверей
в плейстоценовой чаще. Мы - только части
крупного целого, из коего вьется нить
к нам, как шнур телефона, от динозавра
оставляя простой позвоночник. Но позвонить
по нему больше некуда, кроме как в послезавтра,
где откликнется лишь инвалид - зане
потерявший конечность, подругу, душу
есть продукт эволюции. И набрать этот номер мне
как выползти из воды на сушу.
1982
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.