Я нырнула под волну, которая искрилась на фотообоях.
Сразу жара отступила, прохладная вода мягко заструилась вдоль боков. По привычке я всплыла на поверхность… Солнце слепило глаза и вода набиралась в уши. Вдохнув побольше воздуха, я нырнула в глубокую синеву. Много ли времени прошло? Нет, конечно. Захотелось вдохнут, в висках застучало, и мне показалось, что я просто взорвусь. И этот страх… О как же мы привыкли дышать воздухом, пусть с выхлопными газами, и всякой вонью, но воздухом. Но вдохнуть всё равно пришлось… Страх пропал, и появилось ощущение какой-то наполненности и тяжести.
Я плавно опускалась спиною вниз. Я думала, что вниз, потому что пятно света вверху становилось всё меньше, а свет через него проникал более размытым.
Почему-то вспомнился эпизод из детства. Я увидела себя первоклашкой, которая сидит рядом с училкой и плачет. Не помню, конечно, чем мы, малышня, так её расстроили. Учительница, молодая женщина с блестящими светлыми волосами, собранными в пучок, расплакалась. А я села рядом и тоже начала плакать, может, от жалости к ней? Не знаю. И теперь слёзы подступили к глазам. Но уже, наверное, от жалости к себе. Только они не стекли по щекам, а смешались с морской водой. Как будто их и не было вовсе.
Я видела свою левую руку… она парИла совсем рядом и была такой невесомой, совсем лёгкой. Рука казалась длинной странной рыбой с хвостом вместо кисти. Но вот волосы наплыли на лицо, мешая смотреть. Обычно так волосы заслоняют лицо, когда сильный ветер дует в спину и сдувает их вперёд.
Я плавно легла на песок. Наверное, вода была рада, что я теперь в ней навсегда, поэтому она так бережна со мною… Я смотрела перед собой… Глаза привыкли в сумраку. Песчинки вокруг меня улеглись. Вода казалась темно-бирюзовой, очень похожей на ту, что в Синей бухте Нового Света… Было очень красиво и тихо. Рыбёшки ловили пузырьки воздуха, которые поднимались от водорослей… Большой краб уселся мне на руку… Может, принюхивается, ещё откусит палец – подумалось мне. Что же это я лежу - нужно вставать…
писатель где-нибудь в литве
напишет книгу или две
акын какой-нибудь аджарский
уйдет в медалях на покой
торчать как минин и пожарский
с удобно поднятой рукой
не зря гремит литература
и я созвездием взойду
когда спадет температура
в зеленом бронзовом заду
мелькнет фамилия в приказе
и поведут на якоря
победно яйцами горя
на мельхиоровом пегасе
дерзай непризнанный зоил
хрипи животною крыловской
недолго колокол звонил
чтоб встать на площади кремлевской
еще на звоннице мирской
возьмешь провидческую ноту
еще барбос поднимет ногу
у постамента на тверской
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
