Ты - стынешь, о источенный налив!
Прозрачно-бел. Прозрачно-замухрышен.
Еще не осень, но из под полы
швыряет ветер камикадзэ рыжих:
те - целят в нервы. В крошечный чулан
левей заначки.
...выдохнуть.
Решиться:
глоток последний - чума ли? тепла?
Чума в руке - как чемоданчик в лицах...
Попятится в барак клешнистый рак.
Заищет жизнь, как соски, в почве - лона...
И ты пройдешь, как белый товарняк,
по линии сложивших листья кленов,
по линии заводов орхидей,
по линии кульбаб и материнки...
Гудок пискнет: "Та-Та..." - как Амадей.
Затушит небо светом из ширинки
вой фар.
...шатры...
...цыгане...
...свист...
...зуб - первый..
...зуб - из драки...
... сердце - с нитки...
.. на ветке голубь - сизый Трисмегист...
Под пяткой - пол-ромашки (инвалидка)...
В каморке нервов - стиснутая мать,
и кто-то дальний -в куртке фирмы "Близко"...
И ты - вот в этом! - выжатый томат.
Утопшая в сметаннике редиска.
Заглохшая петрушка.
Яблонь дым - и тот живее! - розовый и длинный...
...а яблоня шатается:
один...
второй...
Как много этих тонких линий
из чьих-то рук!..
В чьи руки ты? В барак?
В лиловый рай?
В ромашкину середку?
Какая боль - как беглый товарняк,
шататься между монстров на свободке!
Везти своим чудовищам тоску,
усталость, и порезы, и малину
к двойной простуде...
Превратившись в гул
жука на смехе проводочков-линий,
везти себя
Кому-то.
Если бы.
Успеть бы - хоть на зернышко горячим! -
пока таможня, как младенец, спит,
пока устала яблоня, и плачет...
Какая осень!
Дали далеки.
Струится небо,
землю отражая.
Везут медленноходые быки
тяжелые телеги урожая.
И я в такую осень родилась.
Начало дня
встает в оконной раме.
Весь город пахнет спелыми плодами.
Под окнами бегут ребята в класс.
А я уже не бегаю - хожу,
порою утомляюсь на работе.
А я уже с такими не дружу,
меня такие называют "тетей".
Но не подумай,
будто я грущу.
Нет!
Я хожу притихшей и счастливой,
фальшиво и уверенно свищу
последних фильмов легкие мотивы.
Пойду гулять
и дождик пережду
в продмаге или в булочной Арбата.
Мы родились
в пятнадцатом году,
мои двадцатилетние ребята.
Едва встречая первую весну,
не узнаны убитыми отцами,
мы встали
в предпоследнюю войну,
чтобы в войне последней
стать бойцами.
Кому-то пасть в бою?
А если мне?
О чем я вспомню
и о чем забуду,
прислушиваясь к дорогой земле,
не веря в смерть,
упрямо веря чуду.
А если мне?
Еще не заржаветь
штыку под ливнем,
не размыться следу,
когда моим товарищам пропеть
со мною вместе взятую победу.
Ее услышу я
сквозь ход орудий,
сквозь холодок последней темноты...
Еще едят мороженое люди
и продаются мокрые цветы.
Прошла машина,
увезла гудок.
Проносит утро
новый запах хлеба,
и ясно тает облачный снежок
голубенькими лужицами неба.
1935
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
