... а может быть, в берёзовой сирени,
а может быть, в сочельник мёрзлых снов
микстурщицу с кореньями мигрени
прихлопнет муха крылистым веслом.
Жужжа-зевнёт и спрячется в бахилах
оконной рамы, за которой - сад:
в нём дымчатые люстры в дрозофилах-
домишках вверх тормашками висят.
В нём скрюченные листики конвоев
вчерашних ароматов хриплых трав
качаются по трое и по двое,
как деревенский сломанный журавль.
Там спит фазан по кличке фОма Синий
в ладонях обанкроченных невер,
и ангелы бросают апельсины
с коврово-самолётящих фанер,
а их не ловят...
Удочки - косые...
Зевает муха.
Холм стены дрожит...
По потолку гуляют, как гусыни,
отсветы фар.
Коренья ворошить
пытается ведьмачка Думы-Дума...
Колдует: лоб морщинистых корыт,
огонь неохранимый, букву "умер",
осколок в рёбрах - как метеорит,
падучий в пятки от шумов в грудине
сно-города...
Коренья тянет в рост...
Сидят по хатам девки-берегини.
Сидят комашки в трупиках мимоз.
Сидят берёзы в арестантстком чёрном.
Сидит окно в божественной слезе...
И ходит время, словно кот учёный,
рассказывая сказки всем-всем-всем...
Корабли постоят и ложатся на курс,
Но они возвращаются сквозь непогоды.
Не пройдет и полгода — и я появлюсь,
Чтобы снова уйти,
чтобы снова уйти на полгода.
Возвращаются все, кроме лучших друзей,
Кроме самых любимых и преданных женщин.
Возвращаются все, — кроме тех, кто нужней.
Я не верю судьбе,
я не верю судьбе, а себе — еще меньше.
Но мне хочется думать, что это не так, —
Что сжигать корабли скоро выйдет из моды.
Я, конечно, вернусь, весь в друзьях и мечтах.
Я, конечно, спою,
я, конечно, спою, — не пройдет и полгода.
1966
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
