Маленькие трагедии большой культуры. Продолжение 2
В культурной столице России решили новую тюрьму построить. Большую и просторную. Потому что без неё – никак! А Кресты – расселить.
Решено – так и сделано. Строят тюрьму поблизости от культурной столицы, да такую замечательную и просторную, что граждане из электричек любуются, да ахают! «В таком бы помещении, – хоть пару лет перед смертью пожить!» А другие граждане им возражают: «Не может быть, чтобы для своих – такую тюрьму! – говорят. Не иначе, как из Европы сюда повезут, на коммерческой основе. Вместе с отходами радиоактивными».
Но художники культурной столицы глупостей таких не говорили, а помчались все к руководству.
«Нельзя ли, – загомонили они у руководства, – Кресты нам, под культуру сдавать? Там же такие интерьеры внутренние – и картин вешать не надо, народ попрёт, только успевай билеты всовывать!»
«А мы бы, – добавляют, – и плату бы арендную вам, помесячно… Из доходов скромных…»
А руководство плечами пожало, про плату переспросило, да и говорит: «Ну, коли вы с интерьерами там знакомы, то – с нашим удовольствием. Не видим препятствий. Как расселим Кресты – так и вселяйтесь. Только плату не забывайте, помесячно…»
Вышли художники обрадованные, решили даже «Ура!» публично крикнуть, да призадумались.
«А вдруг, – думают, – заселимся мы, а Кресты – так Крестами и оставят. А мы – там уже. И за свои же деньги. Помесячно…»
Так и не решён вопрос до сей поры.
Золотистого меда струя из бутылки текла
Так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела:
- Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла,
Мы совсем не скучаем,- и через плечо поглядела.
Всюду Бахуса службы, как будто на свете одни
Сторожа и собаки, - идешь, никого не заметишь.
Как тяжелые бочки, спокойные катятся дни.
Далеко в шалаше голоса - не поймешь, не ответишь.
После чаю мы вышли в огромный коричневый сад,
Как ресницы на окнах опущены темные шторы.
Мимо белых колонн мы пошли посмотреть виноград,
Где воздушным стеклом обливаются сонные горы.
Я сказал: виноград, как старинная битва, живет,
Где курчавые всадники бьются в кудрявом порядке;
В каменистой Тавриде наука Эллады - и вот
Золотых десятин благородные, ржавые грядки.
Ну, а в комнате белой, как прялка, стоит тишина,
Пахнет уксусом, краской и свежим вином из подвала.
Помнишь, в греческом доме: любимая всеми жена,-
Не Елена - другая, - как долго она вышивала?
Золотое руно, где же ты, золотое руно?
Всю дорогу шумели морские тяжелые волны,
И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно,
Одиссей возвратился, пространством и временем полный.
11 августа 1917, Алушта
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Авторизация
Камертон
