Пока на улице смывает с фасадов краску кто-то в сером,
пока в полях душа живая давно смешалась с тьмой и серой,
под стол забившись, я рисую и осторожно выживаю,
я должен обмануть косую тем, что судьба моя кривая
неподотчетна Киндзабуро и не грешит под взором Абэ,
я конгруэнтен ночи бурой и нож затачиваю дабы
пообстрогать излишки кистей и растопырившихся ножек,
укрыться потеснее в листья, что тоже пообрезал ножик
во времена, когда гуляли. О, фильдеперсовые клёны!
Настали новые хиляли и растворимые бульоны.
Но, главное, стекают с крыши сплошные толщи водопадов,
в подвалах утонули мыши, и плыть по улицам бы надо,
да только мало кто способен из-под стола пустить кораблик,
и мой рисунок неудобен, в нем выживают я и зяблик.
Серый коршун планировал к лесу.
Моросило, хлебам не во зло.
Не везло в этот раз Ахиллесу,
Совершенно ему не везло,
И копье, как свихнувшийся дятел,
Избегало искомых пустот.
То ли силу былую утратил,
То ли Гектор попался не тот.
Не везло Ахиллесу – и точка.
Черной радуги мокли столпы.
И Терсит, эта винная бочка,
Ухмылялся ему из толпы.
Тишина над судами летела,
Размывала печаль берега.
Все вернее усталого тела
Достигали удары врага.
Как по липкому прелому тесту
Расползались удары меча.
Эта битва текла не по тексту,
Вдохновенный гекзаметр топча.
И печаль переполнила меру,
И по грудь клокотала тоска.
Агамемнон молился Гомеру,
Илиаде молились войска.
Я растягивать притчу не стану,
Исходя вдохновенной слюной.
В это утро к ахейскому стану
Вдохновенье стояло стеной.
Все едино – ни Спарты, ни Трои,
Раскололи кифару и плуг.
Мы одни среди пролитой крови,
Мы одни – посмотрите вокруг.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
