Шахтостроителям треста "Бокситстрой", город Североуральск
В шахту опустилась комиссия из горнотехнической инспекции. Решили устроить горнякам неожиданный экзамен по срочной эвакуации в случае чрезвычайной ситуации – пожара, например. Подали соответствующие звуковые и световые сигналы. Ждут у клети результата проверки (расхаживая по околоствольной выработке, наблюдают за происходящим и чиркают карандашиками в блокнотиках замечания).
А для пущей реальности... чтобы и в самом деле было похоже на ЧП, они выбрали из хлама несколько дощечек посуше, сложили их шалашиком, да и подожгли. Чем не пожар: и дымок, и огонёк – настоящие!
Проверка с «инсценировкой» была следствием очередной кампании по усилению производственной дисциплины. Мероприятия такого рода проводятся периодически, и горняки чувствуют это. Сразу больше становится различных преград, придирок, комиссий...
Но огонь в шахте – это страшно! Люди могут погибнуть от копеечного возгорания, когда чуть только полыхнуло, лишь чуточку замешкались – и уже всё горит! А принудительная струя вентиляции – как раз туда, где забой, и дым в том забое смешивается с остатками угарного газа после взрывания. По трубопроводам вентиляции и ещё по... – никто не знает по чему? – задымляется соседний забой, горизонт... А пожар всё ещё тушат, и никак не могут потушить! Из-за той же свежей и прилично тугой струи вентиляции.
А вот и первая группа шахтёров показалась. Среди них два или три человека без самоспасателей. Явное нарушение Правил техники безопасности! Сейчас перепишут фамилии, и... прощай премия – сгорела, синим пламенем в грошовом костерочке. Но, не имея куда податься, горняки не застыли, как для фотографии. Наоборот, не сбавляя шага, враз загомонили и... поравнялись с костерком, у которого стояли инспекторы.
Один из проходчиков быстро подошёл к огню и стал затаптывать его, второй снял каску, зачерпнул ею воду из водоотводной канавки и вылил на щепочки. При этом все громко и дружно – в прилично крепких выражениях! – высказали своё мнение о таком «наглядном пособии» и о тех, кто его сварганил:
- Какой дурак разжёг огонь в шахте?
- Им бы всё в игрушечки играть!
- Устроили тут...
- Сопливые новички, и те до такого не додумаются!
- Не инспекторы, а... пацаны какие-то в штанах на лямках.
- Вот-вот! В коротких и без карманов.
Посрамлённые инспекторы молча переглянулись и потупили взоры.
Когда писал, не думал, что фельетоном обзовут, спасибо за такой статус
Тут скорее всего жизненности не хватило, а морали через край. Если бы шахтеры проверяющих отп..., да без лишних слов, то смотрелось бы прелестней. И вопрос в финале явно ни к чему.
Не согласен насчёт "смотрелось бы", у себя можете вставлять всё, а я писал о действительном, том что вы, простите, недопонимаете, так мне показалось. Чтобы продолжить нашу дискуссию более конструктивно, прошу прочитать моё эссе "Обыкновенная работа".
Спасибо, что разрешили.)
Напрасно обиделись и съязвили, я действительно новичок, и с большим вниманием отношусь ко всем замечаниям.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Юрка, как ты сейчас в Гренландии?
Юрка, в этом что-то неладное,
если в ужасе по снегам
скачет крови
живой стакан!
Страсть к убийству, как страсть к зачатию,
ослепленная и зловещая,
она нынче вопит: зайчатины!
Завтра взвоет о человечине...
Он лежал посреди страны,
он лежал, трепыхаясь слева,
словно серое сердце леса,
тишины.
Он лежал, синеву боков
он вздымал, он дышал пока еще,
как мучительный глаз,
моргающий,
на печальной щеке снегов.
Но внезапно, взметнувшись свечкой,
он возник,
и над лесом, над черной речкой
резанул
человечий
крик!
Звук был пронзительным и чистым, как
ультразвук
или как крик ребенка.
Я знал, что зайцы стонут. Но чтобы так?!
Это была нота жизни. Так кричат роженицы.
Так кричат перелески голые
и немые досель кусты,
так нам смерть прорезает голос
неизведанной чистоты.
Той природе, молчально-чудной,
роща, озеро ли, бревно —
им позволено слушать, чувствовать,
только голоса не дано.
Так кричат в последний и в первый.
Это жизнь, удаляясь, пела,
вылетая, как из силка,
в небосклоны и облака.
Это длилось мгновение,
мы окаменели,
как в остановившемся кинокадре.
Сапог бегущего завгара так и не коснулся земли.
Четыре черные дробинки, не долетев, вонзились
в воздух.
Он взглянул на нас. И — или это нам показалось
над горизонтальными мышцами бегуна, над
запекшимися шерстинками шеи блеснуло лицо.
Глаза были раскосы и широко расставлены, как
на фресках Дионисия.
Он взглянул изумленно и разгневанно.
Он парил.
Как бы слился с криком.
Он повис...
С искаженным и светлым ликом,
как у ангелов и певиц.
Длинноногий лесной архангел...
Плыл туман золотой к лесам.
"Охмуряет",— стрелявший схаркнул.
И беззвучно плакал пацан.
Возвращались в ночную пору.
Ветер рожу драл, как наждак.
Как багровые светофоры,
наши лица неслись во мрак.
1963
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.