Я сижу на табурете.
Ночь полярная длинна.
А в окно стучится йети:
"Спичек нету ни хрена..."
Впрочем, спички - это повод,
Что тут около ходить,
Очень любит мой знакомый
В интернете порулить.
Детство под хвостом играет,
Сед, патлат, но ведь не стар,
Никого не удивляет
Его странный аватар.
Он знаком с албанской клавой,
Не па децки прямо жжот:
За зелёных выступает,
Голубых не признаёт.
Он живой журнал листает,
Комментирует б...,
И по полной проникает
В виртуальный мир людей.
Трепещи сетература,
Он уже кропает стиш.
Я чуть не упал со стула -
Н о в ы й а в т о р (ник - ЙетиШ)
Золотистого меда струя из бутылки текла
Так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела:
- Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла,
Мы совсем не скучаем,- и через плечо поглядела.
Всюду Бахуса службы, как будто на свете одни
Сторожа и собаки, - идешь, никого не заметишь.
Как тяжелые бочки, спокойные катятся дни.
Далеко в шалаше голоса - не поймешь, не ответишь.
После чаю мы вышли в огромный коричневый сад,
Как ресницы на окнах опущены темные шторы.
Мимо белых колонн мы пошли посмотреть виноград,
Где воздушным стеклом обливаются сонные горы.
Я сказал: виноград, как старинная битва, живет,
Где курчавые всадники бьются в кудрявом порядке;
В каменистой Тавриде наука Эллады - и вот
Золотых десятин благородные, ржавые грядки.
Ну, а в комнате белой, как прялка, стоит тишина,
Пахнет уксусом, краской и свежим вином из подвала.
Помнишь, в греческом доме: любимая всеми жена,-
Не Елена - другая, - как долго она вышивала?
Золотое руно, где же ты, золотое руно?
Всю дорогу шумели морские тяжелые волны,
И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно,
Одиссей возвратился, пространством и временем полный.
11 августа 1917, Алушта
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
