Мы в субботу не спим: мы свистим.
Неизбежно рычим,
обнажая красивые зубы...
Мы не грубы.
Мы нежны, словно слон.
Он силён и слегка деликатен.
Он как лошадь, но только без пятен.
Он как мышь. Ты не спишь. Говоришь:
слон для мыши стотысячекратен.
Но об этом не будем.
Мы с ним мирные люди,
но наш эшелон
не минёт перекрёсток холодной войны.
Мы грустны.
Это новые мышцы болят.
Не целуйте меня в звездопад.
Я так рад.
Партизаны!
Лучезарные взгляды из леса!
Я красивый такой, на душе у меня партизаны!
Вам они не видны.
И в преддверьи холодной войны -
не забудьте пустить под откос
стук колёс.
Взрыв гранат.
Я так рад. Наши перья летят.
Только мы улетать не хотим,
мы в землянке сидим.
И поём - мы вдвоём:
"Я красивый такой! На душе у меня партизаны!"
Воют раны,
стынут вены,
осыпаются древние стены!
И берлинской стене,
как и каждой войне -
неизбежно наступит конец.
Я такой молодец!
Пипец.
Ревет сынок. Побит за двойку с плюсом,
Жена на локоны взяла последний рубль,
Супруг, убытый лавочкой и флюсом,
Подсчитывает месячную убыль.
Кряxтят на счетаx жалкие копейки:
Покупка зонтика и дров пробила брешь,
А розовый капот из бумазейки
Бросает в пот склонившуюся плешь.
Над самой головой насвистывает чижик
(Xоть птичка божия не кушала с утра),
На блюдце киснет одинокий рыжик,
Но водка выпита до капельки вчера.
Дочурка под кроватью ставит кошке клизму,
В наплыве счастья полуоткрывши рот,
И кошка, мрачному предавшись пессимизму,
Трагичным голосом взволнованно орет.
Безбровая сестра в облезлой кацавейке
Насилует простуженный рояль,
А за стеной жиличка-белошвейка
Поет романс: "Пойми мою печаль"
Как не понять? В столовой тараканы,
Оставя черствый xлеб, задумались слегка,
В буфете дребезжат сочувственно стаканы,
И сырость капает слезами с потолка.
<1909>
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
