Может быть... Иль все же лучше "в сад" -
Я не Джойс, Улиссами чтоб мучить...
Эх, Муза, музык, муз...
Кому, чего...
А мне вот – ни-чего не надо.
Жара...
И мысли сами лезут в душу...
Я пью бутылками,
увы, не лимонада...
Коль вам не стыдно,
приготовьтесь к лучшему меню
из вас стесняющего ада.
Может быть...
Может быть, луна, душа?
Может, получИтся просто чувство...
Ты сегодня
ослепительно хороша,
я ж сегодня
так влюблен в искусство!..
Я могу,..
Я могу всегда.
Я хочу,
Я хочу так сильно!
Ты - моя,
ты - моя судьба,
выстраданная,
вымоленная
обильно.
Вот резец,
рядом молоток…
Мрамор стынет глыбой
двухметровой...
Это в прошлом.
Людям невдомек -
Галатея
возродилась снова!
Все могу.
Все могу простить.
Все могу,
вовсе все обижусь!
Не могу
только глупо льстить,
но могу…
Вижу, все я вижу!
Много я
всем простил давно.
Много я всем прощу заране…
Наша жизнь,
ты прости, говно…
Надо спать
… завтра, утром ранним
Все опять…
Трезв и хладен мозг.
Снова лимб,
безвременье
и пошлость.
Все равно,
снова все равно,
снова,
снова,
клерки, холуи и сошки.
Будут врать: трезвому - одно,
пьяному - все снова,
снова,
снова….
Вдруг я
так же,
как они давно,
им скажу:
вы прАвы, а иначе
как же!
Я дурак!
И вы, конечно, да.
Правильно,
но разве в том отрада?..
Под откос пускаем поезда,
притворившись –
все идет, как надо…
Надо шить, и как-то дальше жить.
Дело к маю… В Грузию поехать?
Надо пить. С друзьями чаще пить.
Надо,
надо,
надо всем уехать.
Твою мать…
Иль я слишком груб?
Мать его - могу я и помягше…
Мил мне Хлебников, и мил мне Сологуб -
я могу зайти совсем иначе…
Я люблю А.С .
Во всех его любвях,
хоть и в детстве был сугубо против.
Мое счастье прямо на сносях,
когда слышу пушкинские строчки…
Боже мой! Ведь я пошел вразнос!
Всуе, никогда бы и не надо!
Целовал я счастие взасос.
Может, грубо…
Правда это -
правда.
Можно жить, а можно вовсе нет.
Можно пить, иль не курить,
иль вовсе…
навожу последний марафет
позови меня,
скорее,
в свою осень.
Вам еще жить, а мне не очень, -
Сказала ты волшебные слова,
но так давно,
что очередь настала…
молчит в дупле уснувшая сова,
Кукушка
вдруг считать мне годы перестала…
Очень пьян и очень я правдив.
Я вам пишу,
и льется пламя истин…
Кто вы?
Много вас,
а я один…
непутёв,
испорчен
и капризен.
Моя суть,
что рыбья чешуя,
шелухой стреляет под ножом
Это - я!
Нет, это, ведь, не я!
Кто стоит в углу тут нагишом?
Но ты! Как холодно
замкнула этот круг,
воткнувши циркуль прямо в сердце!
…
Мне голодно -
трезвею, видно, друг!
Прости за эти бешеные скерцо…
Шел я по улице незнакомой
И вдруг услышал вороний грай,
И звоны лютни, и дальние громы,
Передо мною летел трамвай.
Как я вскочил на его подножку,
Было загадкою для меня,
В воздухе огненную дорожку
Он оставлял и при свете дня.
Мчался он бурей темной, крылатой,
Он заблудился в бездне времен…
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон.
Поздно. Уж мы обогнули стену,
Мы проскочили сквозь рощу пальм,
Через Неву, через Нил и Сену
Мы прогремели по трем мостам.
И, промелькнув у оконной рамы,
Бросил нам вслед пытливый взгляд
Нищий старик, — конечно тот самый,
Что умер в Бейруте год назад.
Где я? Так томно и так тревожно
Сердце мое стучит в ответ:
Видишь вокзал, на котором можно
В Индию Духа купить билет?
Вывеска… кровью налитые буквы
Гласят — зеленная, — знаю, тут
Вместо капусты и вместо брюквы
Мертвые головы продают.
В красной рубашке, с лицом, как вымя,
Голову срезал палач и мне,
Она лежала вместе с другими
Здесь, в ящике скользком, на самом дне.
А в переулке забор дощатый,
Дом в три окна и серый газон…
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон!
Машенька, ты здесь жила и пела,
Мне, жениху, ковер ткала,
Где же теперь твой голос и тело,
Может ли быть, что ты умерла!
Как ты стонала в своей светлице,
Я же с напудренною косой
Шел представляться Императрице
И не увиделся вновь с тобой.
Понял теперь я: наша свобода
Только оттуда бьющий свет,
Люди и тени стоят у входа
В зоологический сад планет.
И сразу ветер знакомый и сладкий,
И за мостом летит на меня
Всадника длань в железной перчатке
И два копыта его коня.
Верной твердынею православья
Врезан Исакий в вышине,
Там отслужу молебен о здравьи
Машеньки и панихиду по мне.
И всё ж навеки сердце угрюмо,
И трудно дышать, и больно жить…
Машенька, я никогда не думал,
Что можно так любить и грустить.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
