Если бы развернуть все светло да ладно,
Крикнуть бы "от винта!", крутанувши лопасть...
Было бы на Руси до сверчков отрадно,
Если бы умных баб при рожденье в пропасть!
Смотришь в глазища,в них вековая память,
Родом приписан срок и одна дорога:
Дом на скаку рубить и ветрило править,
Быть, до прожилок фраз, пробивной и строгой...
Ей бы по василькам, да по росам павой,
И находить всю ночь малышей в капусте,
Только не ищет суши, рожденный плавать,
Ищет коктейль "Мартини со льдом и грустью".
Ей бы над колыбелью...под коромыслом...
И ворожить на Святки и на Купалу,
Только не видит логики или смысла,
В прочерке между дат, в наслажденье малом.
Знамо, и в домостройной и новостройной,
Словно холодный май и весна на вырост,
Где-то меж раболепостью и свободой:
"Ты...меня...любишь?" - выдохом притаилось...
Маша, Маша...
Это один мой друг Вам написал, но разве он сам признается)
Найди меня, Маша, в распущенных белых стихах,
которые я записать никогда не сумею.
Найди меня, Маша, ты можешь, ты стала взрослее,
найди меня, Маша, пока я совсем не зачах.
Пока я такой, за которого можно в огонь,
пока я для общества и для тебя не потерян.
Найди меня, Маша, ты можешь, ты ищешь, я верю.
А ну не подглядывай! Ближе, теплее, дотронь.
Дурак, конечно, да не берите в голову, он сем пишет. Просто Вам чаще.)
ну, воооот,теперь впаду в задумчивость, стану гадать, а кто бы это мог быть, и где искать?
неее, Маша - сама дурак)
спасибо,mysha)
Вообще-то я не знаю, существует ли он вообще. Раньше думала, что нет, а теперь сомневаюсь))))
звезда во лбу и месяц под косой,
а всё одно - туши пожары, Маша!
в очах озёрных космос, мезозой,
язык костра и лепет доброй каши...
До сих пор, вспоминая твой голос, я прихожу
в возбужденье. Что, впрочем, естественно. Ибо связки
не чета голой мышце, волосу, багажу
под холодными буркалами, и не бздюме утряски
вещи с возрастом. Взятый вне мяса, звук
не изнашивается в результате тренья
о разряженный воздух, но, близорук, из двух
зол выбирает большее: повторенье
некогда сказанного. Трезвая голова
сильно с этого кружится по вечерам подолгу,
точно пластинка, стачивая слова,
и пальцы мешают друг другу извлечь иголку
из заросшей извилины - как отдавая честь
наважденью в форме нехватки текста
при избытке мелодии. Знаешь, на свете есть
вещи, предметы, между собой столь тесно
связанные, что, норовя прослыть
подлинно матерью и т. д. и т. п., природа
могла бы сделать еще один шаг и слить
их воедино: тум-тум фокстрота
с крепдешиновой юбкой; муху и сахар; нас
в крайнем случае. То есть повысить в ранге
достиженья Мичурина. У щуки уже сейчас
чешуя цвета консервной банки,
цвета вилки в руке. Но природа, увы, скорей
разделяет, чем смешивает. И уменьшает чаще,
чем увеличивает; вспомни размер зверей
в плейстоценовой чаще. Мы - только части
крупного целого, из коего вьется нить
к нам, как шнур телефона, от динозавра
оставляя простой позвоночник. Но позвонить
по нему больше некуда, кроме как в послезавтра,
где откликнется лишь инвалид - зане
потерявший конечность, подругу, душу
есть продукт эволюции. И набрать этот номер мне
как выползти из воды на сушу.
1982
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.