Я грыз зубами пенистое пиво.
При свете нОчи бодрствовал во сне.
А тишина ревела и вопила
когда я был с толпой наедине.
Я проживал, как водится, в могиле,
в кромешной тьме сияющего дня.
Сомненья веры — лёгкие, как гири-
к вершине бездны вознесли меня.
И было наказание в награду
мне, грешному — хоть трижды свят и чист!
Бесформенно-изящный ангел ада
меня повёл в свой мрачный парадиз.
Ночное солнце шастало над нами
и серебрило чёрных листьев медь.
Стакан воды губительным цунами
накрыл земли расплавленную твердь.
Ярились злобно миротворцы в драке,
и дул самум, холодный как огонь.
Скелет распухший в затрапезном фраке
мне протянул мясистую ладонь.
В ней был зажат бокал вечнозелёной
сухой воды, бодрящей, как наркоз.
И выпил я за айсберг раскалённый,
пропоротый Титаником насквозь.
Стряхнув остатки радостного сплина
на оперенье радужных ворон,
свинцово-невесомым цепеллином
слетает с языка оксюморон.
Благодарю за каждую дождинку.
Неотразимой музыке былого
подстукивать на пишущей машинке —
она пройдёт, начнётся снова.
Она начнётся снова, я начну
стучать по чёрным клавишам в надежде,
что вот чуть-чуть, и будет всё,
как прежде,
что, чёрт возьми, я прошлое верну.
Пусть даже так: меня не будет в нём,
в том прошлом,
только чтоб без остановки
лил дождь, и на трамвайной остановке
сама Любовь стояла под дождём
в коротком платье летнем, без зонта,
скрестив надменно ручки на груди, со
скорлупкою от семечки у рта. 12 строчек Рыжего Бориса,
забывшего на три минуты зло
себе и окружающим во благо.
«Olympia» — машинка,
«KYM» — бумага
Такой-то год, такое-то число.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
