Ты, мне - печаль моя - с рассвета до заката,
и что не день у нас - то новая заплата
на отношениях, пошитых кое как,
всё сикось наискось и всё сидит не так.
И ладно б кошка пробежала между нами,
с крутыми бедрами и длинными ногами.
Но ты уставишься на стену и молчишь,
уйдешь в себя - не в чем тебя не уличишь.
Ни отношения не строятся, ни планы,
когда подолгу опускаешься в нирвану.
Вот и сегодня собираешься опять
из невысокого высокое ваять.
А я опять, опять хожу по тонкой грани,
а ты опять, опять сидишь в своей нирване,
опять, опять меня с собою не зовёшь...
А что один там - ясен день, конечно врёшь.
Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.
24 мая 1980
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
