«То, что хотел бы я высказать, высказыванию не подлежит…»
/М.К.Щербаков/
Тонкое марево мысли засыплет собой снегопад,
белыми мухами засижены крыши не те, не те,
края не видно меж небом и ими, часы спешат,
падают камни минутами в вязкой предутренней пустоте.
Высказать, вытолкать то, что словами сказать не дано,
маяться, Матери Рима просить дать её молока,
тыкаться в поисках, словно голодный малый щенок,
капли сомнений снимая с поверхности древнего языка.
Камни в гробницу жизни ложатся, тик-так, вот так
медленно каменеют желания, растёт рукотворный холм,
Анной на шее – любовь, её дети, цепью распятый знак,
так и уйдёшь под камни без имени-рода непомнящим бедняком.
Надо ли прыгать, стремиться? Будем камнями лежать,
все там окажемся, стоит ли что-то держать в уме?
Катится яблочко жёлобом, путь всё равно под кровать.
Кто-то под всем этим сложностей просто не разумеет.
А здесь жила Петрова. Не могу
припомнить даже имени. Ей-Богу.
Покажется, наверное, что лгу,
а я – не помню. К этому порогу
я часто приближался на бегу,
но только дважды... Нет, не берегу
как память, ибо если бы помногу,
то вспомнил бы... А так вот – ни гу-гу.
Верней, не так. Скорей, наоборот
все было бы. Но нет и разговору
о чем-то ярком... Дьявол разберет!
Лишь помню, как в полуночную пору,
когда ворвался муж, я – сумасброд -
подобно удирающему вору,
с балкона на асфальт по светофору
сползал по-рачьи, задом наперед.
Теперь она в милиции. Стучит
машинкою. Отжившие матроны
глядят в окно. Там дерево торчит.
На дереве беснуются вороны.
И опись над кареткою кричит:
«Расстрелянные в августе патроны».
Из сумки вылезают макароны.
И за стеной уборная журчит.
Трагедия? О если бы.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
