Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от апоплексического удара
Так быстро
утро переходит в ночь
сквозь шумный день,
столь непонятный смыслом
своим, который требует – пророчь,
пророк
в своём улусе, безнадёжно кислом
от скользкой бахромы
по колеям хромых
дорог
Пьян этим утром
как вином игристым,
я вижу – эти хляби, эти выси,
дрожащие в нерегулярном свете
ночными стёклами
как лунный холодец,
нарезаны под нестандартный винт,
что держит голову на взбалмошном поэте,
когда её уже не держит бинт,
намотанный вокруг да около
восьми его сердец,
пережимая чакры.
Те и эти
но всё равно –
слетает голова,
свечной слезой приклеена едва
к плечам.
Так быстро.
Почему так быстро?
