Вниз забрало, щит вперёд, меч пока в ножнах.
Что ты не понимаешь - понимай, как хочешь.
Звук твоих нитей-гудков, внутривенно, подкожно...
Это казус белли, малыш, это сезон пророчеств.
Это война. Холодная, как мои пальцы в митенках,
И также бессмысленна, как все твои телеграммы.
Мы растворимся в бутылках, ногтём отодрав этикетки,
Мы променяем наш смех на белые сахаро-граммы.
Ты куришь, вплетая табак в пух моего кашемира.
Я пью натощак, убивая в затылок любой хэппи-энд.
А то, что этого целого мира
Нам на двоих чуть-чуть не хватило -
Не беда. Просто ещё один прецедент.
"Борис Борисыч, просим вас читать
стихи у нас". Как бойко, твою мать.
"Клуб эстети". Повесишь трубку: дура,
иди ищи другого дурака.
И комом в горле дикая тоска:
хуе-мое, угу, литература.
Ты в пионерский лагерь отъезжал:
тайком подругу Юлю целовал
всю смену, было горько расставаться,
но пионерский громыхал отряд:
"Нам никогда не будет 60,
а лишь 4 раза по 15!"
Лет пять уже не снится, как ебешь, -
от скуки просыпаешься, идешь
по направленью ванной, таулета
и, втискивая в зеркало портрет
свой собственный - побриться на предмет,
шарахаешься: кто это? Кто это?
Да это ты! Небритый и худой.
Тут, в зеркале, с порезанной губой.
Издерганный, но все-таки прекрасный,
надменный и веселый Б. Б. Р.,
безвкусицей что счел бы, например,
порезать вены бритвой безопасной.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
