ты всегда на войне, у тебя этим летом кампания
баррикады имеют неизменно воинственный вид
и никто никогда не узнает, что было заранее
потому что на линии фронта убит замполит.
а жена замполита Раиса Петровна Невзгода
в это время взирает на солнце и думает, что
генеральный директор Давид нефтяного завода
положил свою тёмную голову ей на плечо
он неслыханно нежен с её охренительным бюстом
в совершенстве владеет нерусским своим языком
но Раисе Петровне Невзгоде становится грустно
потому что Давид с её мужем ещё не знаком.
замполиту теперь всё равно, кто случится с Раисой Петровной
потому что имеет давно нерентабельный вид
генеральный директор Давид совершенно спокойно
с очень сильным московским акцентом ей говорит:
«дорогая Раиса, вы так неожиданно страстны
ваша кожа бела, словно тёплый глоток молока
прежде чем вас убить, попытался спасти, но напрасно
чтобы не было больно, я вас по-щенячьи лакал
я испил вашу плоть, вашу душу, рвал вас на части
растворял свою нефть в вашей тонкой прозрачной крови
и теперь, когда вас больше нет, стал непричастен
к багровеющим пятнам текущей на запад зари»
где-то там, на растаявшей линии фронта
муж Раисы Петровны Невзгоды далеко не убит
пиджаком и усами Давида щеголяет он с понтом
до тех пор, пока солнце забудет, что такое зенит.
Бухточка моя любимая, дай я тебя обниму и расцеловывуваю! Приезжай в Питер, бухнём и оторвёмся под селёдку с картохой.
я так часто во сне вижу Питер, кабы всё было просто, я бы уже давно и приехала и обняла тебя. но ничего, наши крыши и наша селёдка - впереди, верю!
экспромт
В кривоколенном переулке,
где спряталась от всех страна,
в старинной жестяной шкатулке
идет кровавая война...
Зачем солдаты исчезает
давно не помнит командир,
и мир, как крохотный Израиль,
протёрт до черных дыр...
Спасибо за прекрасный экспромт, Владимир!
умер, умер ) любовница замполита...
например:
любовник был давидова колена -
и жгуч, и трепетен, и норовист.
а замполит зашил на фтонте вены
и выжил! тоже, тот еще артист!
Раиса выпитой душой скорбила
о безвозвратно убиенном муже
и траур даже месяц поносила.
но, оказалось, замполит был нужен
не только ей... Была еще Полина...
и т.д.
)))
а у Полины новость ещё та -
на фронте Западном почти без перемен
она не просто так, а медсестра
и знает, что нельзя давать взамен
антигриппина мазь как маргарин
ну а Петровна клином клин
перешибить с Давидом не смогла
и нефть текла как жёлтая смола
из голубых толстеющих перин
но замполит не убиенным был тогда
отмачивал в смоле свои повязки
во лбу Полины плавилась звезда
и исчезала медленно и вязко
:)
Звезда, увы, вобрала всю смолу
и нефть, и похоть четверых влюбленных.
Полина побежала к санузлу,
полна сомнений неопределенных...
Но не успела. Черным маслом в снег
из лба звезда пролИлась - и грехами,
которыми наполнен человек,
Полина расплатилась. С петухами
душа взлетела по своим делам.
Что ждет ее, не будем задаваться
вопросом. Уж грешна не по годам.
была. (А замполит остался "с носом")
:-)
Отличное стихотворение, Снег.
Спасибо, Наташ. Приятно очень, что тебе понравилось :).
Теперь стало ясно, что в нём Полины не хватает.
Вы меня скоро разграбите своими стихами...
Да это не проблема, если речь идёт о баллах. Здешняя система позволяет оформлять дарственную в безвозмездное пользование (у кого есть накопления, разумеется). Сообщите мне в приёмной, когда разоритесь окончательно. :)
Спасибо огромное. Надеюсь, что разграбила не душу. :)
Я экономная девочка :). Да и на хорошие стихи никогда не жалко...
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Потому что искусство поэзии требует слов,
я - один из глухих, облысевших, угрюмых послов
второсортной державы, связавшейся с этой,-
не желая насиловать собственный мозг,
сам себе подавая одежду, спускаюсь в киоск
за вечерней газетой.
Ветер гонит листву. Старых лампочек тусклый накал
в этих грустных краях, чей эпиграф - победа зеркал,
при содействии луж порождает эффект изобилья.
Даже воры крадут апельсин, амальгаму скребя.
Впрочем, чувство, с которым глядишь на себя,-
это чувство забыл я.
В этих грустных краях все рассчитано на зиму: сны,
стены тюрем, пальто, туалеты невест - белизны
новогодней, напитки, секундные стрелки.
Воробьиные кофты и грязь по числу щелочей;
пуританские нравы. Белье. И в руках скрипачей -
деревянные грелки.
Этот край недвижим. Представляя объем валовой
чугуна и свинца, обалделой тряхнешь головой,
вспомнишь прежнюю власть на штыках и казачьих нагайках.
Но садятся орлы, как магнит, на железную смесь.
Даже стулья плетеные держатся здесь
на болтах и на гайках.
Только рыбы в морях знают цену свободе; но их
немота вынуждает нас как бы к созданью своих
этикеток и касс. И пространство торчит прейскурантом.
Время создано смертью. Нуждаясь в телах и вещах,
свойства тех и других оно ищет в сырых овощах.
Кочет внемлет курантам.
Жить в эпоху свершений, имея возвышенный нрав,
к сожалению, трудно. Красавице платье задрав,
видишь то, что искал, а не новые дивные дивы.
И не то чтобы здесь Лобачевского твердо блюдут,
но раздвинутый мир должен где-то сужаться, и тут -
тут конец перспективы.
То ли карту Европы украли агенты властей,
то ль пятерка шестых остающихся в мире частей
чересчур далека. То ли некая добрая фея
надо мной ворожит, но отсюда бежать не могу.
Сам себе наливаю кагор - не кричать же слугу -
да чешу котофея...
То ли пулю в висок, словно в место ошибки перстом,
то ли дернуть отсюдова по морю новым Христом.
Да и как не смешать с пьяных глаз, обалдев от мороза,
паровоз с кораблем - все равно не сгоришь от стыда:
как и челн на воде, не оставит на рельсах следа
колесо паровоза.
Что же пишут в газетах в разделе "Из зала суда"?
Приговор приведен в исполненье. Взглянувши сюда,
обыватель узрит сквозь очки в оловянной оправе,
как лежит человек вниз лицом у кирпичной стены;
но не спит. Ибо брезговать кумполом сны
продырявленным вправе.
Зоркость этой эпохи корнями вплетается в те
времена, неспособные в общей своей слепоте
отличать выпадавших из люлек от выпавших люлек.
Белоглазая чудь дальше смерти не хочет взглянуть.
Жалко, блюдец полно, только не с кем стола вертануть,
чтоб спросить с тебя, Рюрик.
Зоркость этих времен - это зоркость к вещам тупика.
Не по древу умом растекаться пристало пока,
но плевком по стене. И не князя будить - динозавра.
Для последней строки, эх, не вырвать у птицы пера.
Неповинной главе всех и дел-то, что ждать топора
да зеленого лавра.
Декабрь 1969
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.