– Что не звонишь-не пишешь?
– Ломлю я. Некогда
– Ломишь что?
– Ну, работаю, типа
– Поэтом?
– Да…)))
человеческих душ инженером.
Шутка. Щекотателем нервов
– Кому?
– Ну, себе. Вроде как.
Лес пилю циркулярной пилой, компрэнэ?
– Ни хрэнэ. Не ясно
И зачем?
– Чтобы хлеб был с маслом.
– Ты ж из принципа масло не мазал на хлеб,
да и вовсе не хлебом единым…
– Да, Господь мне давал
аки птахам небесным – лети, мол…
Долетел до пилы и пилю,
и полегче вдруг стало…
– Значит, ломишь как папа Карло?
– Кто такой папа Карло?
– Да тот персонаж,
всё шарманку крутил,
бомжевал
без еды и без денег
– А, шарманку?
Да этот твой папа бездельник.
Дерьмовоз человеческих душ,
не нуждающихся в сортире
Потому, что никчёмней поэтов
да бродячих шарманщиков
нет никого
в этом мире
Ладно, некогда мне.
Там лафет на фасад
для посада
с названием Китеж
ждёт отгрузки во вне…
Рад увидеться, брат
– Рад и я.
Позвони
как распилишь
А вот папу Карло нашего попрошу не обижать! Ему фарт выпал и он посвятил себя искусству и благотворительности!
Я так поняла, это разговор полена со стариком Дужзеппе?)))
ну както так, да. Старик Giuseppe, правда, никому не мог позвонить, писать тоже вряд ли, да и полено тоже. Ну гипотетически будем щитать, могли))
спасибо, Н.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Т. Зимина, прелестное дитя.
Мать – инженер, а батюшка – учетчик.
Я, впрочем, их не видел никогда.
Была невпечатлительна. Хотя
на ней женился пограничный летчик.
Но это было после. А беда
с ней раньше приключилась. У нее
был родственник. Какой-то из райкома.
С машиною. А предки жили врозь.
У них там было, видимо, свое.
Машина – это было незнакомо.
Ну, с этого там все и началось.
Она переживала. Но потом
дела пошли как будто на поправку.
Вдали маячил сумрачный грузин.
Но вдруг он угодил в казенный дом.
Она же – отдала себя прилавку
в большой галантерейный магазин.
Белье, одеколоны, полотно
– ей нравилась вся эта атмосфера,
секреты и поклонники подруг.
Прохожие таращатся в окно.
Вдали – Дом Офицеров. Офицеры,
как птицы, с массой пуговиц, вокруг.
Тот летчик, возвратившись из небес,
приветствовал ее за миловидность.
Он сделал из шампанского салют.
Замужество. Однако в ВВС
ужасно уважается невинность,
возводится в какой-то абсолют.
И этот род схоластики виной
тому, что она чуть не утопилась.
Нашла уж мост, но грянула зима.
Канал покрылся коркой ледяной.
И вновь она к прилавку торопилась.
Ресницы опушила бахрома.
На пепельные волосы струит
сияние неоновая люстра.
Весна – и у распахнутых дверей
поток из покупателей бурлит.
Она стоит и в сумрачное русло
глядит из-за белья, как Лорелей.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.