Метонимичности Люсьена из Либерии
мог позавидовать любой товарищ Берия.
Ах, как не верю-верю-верю верю я,
что кровь одна бежит в Люсьене да по венам, да.
Что ровно те же строчки-точки отзываются;
что слово "мама" так звучит и называется;
что просто ночью кто-то склочный наклоняется
И уши трёт - врёт - трёт - да завирается.
Беспечный трёп троих Люсьенов из Либерии -
серьёзый шум. А всё же - верю? Точно верю я.
Что прав был Аминадо, а не Берия,
и что под Берией захлопнется Либерия.
Есть неточности. От начала - "метонимичности Люсьена... мог позавидовать... Берия". Почему? Берия - для рифмы? И еще - кровь одна бежит в Люсьене... То есть он чистокровный либериец. И опять - какая связь с Берия и прочим?
Наталья?) Здравствуйте))
У меня в стране Либерия живут либералы))
Хотя неточности есть - я всё отдала хаотическому звуку.
Вот и вот-то)))
По-моему, в Либерии живут негры
а по-моему, мадам Троллянская занимается любимым делом)
А я к Наталье испытываю особые чуйства ;-))
Я вот в Близнюке потенциал и поэзь вижу ;-))
(Это про ЧБ, если жто и есть Наталья Троянцева)))
Говорю же - стихи написаны звуком ;-)))
Я - футур и модерн.
Постмодерн и символистов ненавижу, но отдельных представителей горячо люблю)))
Я тоже умею различать гласные и согласные. Протестую!
Есть глухие и звонкие!!@)))Протест не принят)))
А у меня есть другой аргумент ( с сво. серьозным лицом): мягкие и твердые согласные, глоссонаты и, наконец, (тадам!) лабиализованные! Вот!
Что ещё имеете возразить?
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Э. Ларионова. Брюнетка. Дочь
полковника и машинистки. Взглядом
она напоминала циферблат.
Она стремилась каждому помочь.
Однажды мы лежали рядом
на пляже и крошили шоколад.
Она сказала, поглядев вперед,
туда, где яхты не меняли галса,
что если я хочу, то я могу.
Она любила целоваться. Рот
напоминал мне о пещерах Карса.
Но я не испугался.
Берегу
воспоминанье это, как трофей,
уж на каком-то непонятном фронте
отбитый у неведомых врагов.
Любитель сдобных баб, запечный котофей,
Д. Куликов возник на горизонте,
на ней женился Дима Куликов.
Она пошла работать в женский хор,
а он трубит на номерном заводе.
Он – этакий костистый инженер...
А я все помню длинный коридор
и нашу свалку с нею на комоде.
И Дима – некрасивый пионер.
Куда все делось? Где ориентир?
И как сегодня обнаружить то, чем
их ипостаси преображены?
В ее глазах таился странный мир,
еще самой ей непонятный. Впрочем,
не понятый и в качестве жены.
Жив Куликов. Я жив. Она – жива.
А этот мир – куда он подевался?
А может, он их будит по ночам?..
И я все бормочу свои слова.
Из-за стены несутся клочья вальса,
и дождь шумит по битым кирпичам...
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.