Видно, этот бастион мне не взять –
вся моя добролетучая* рать
пред её глухонемой обороной
зело пьяная осадой бессонной,
уж не белой, а прозрачной вороной
рвано каркнула мне фразой особой,
чем-то там
про мать-перемать
Не приемлю я такие слова
Прорастает сквозь подошвы трава
Вспоминая, что дорога крива,
обойду,
промыв росой божьей очи,
эту крепость,
эту малую пядь,
что готова будет лет через пять,
пережив и передумав всё вспять,
без военной силы всю себя сдать
(только разве я вернусь к ней опять?
и не шибко ли силён я пророчить?)
Стенобитный клин кладу под кровать
Распускаю злолетучую* рать
Видно, этакий редут им не взять
Какая осень!
Дали далеки.
Струится небо,
землю отражая.
Везут медленноходые быки
тяжелые телеги урожая.
И я в такую осень родилась.
Начало дня
встает в оконной раме.
Весь город пахнет спелыми плодами.
Под окнами бегут ребята в класс.
А я уже не бегаю - хожу,
порою утомляюсь на работе.
А я уже с такими не дружу,
меня такие называют "тетей".
Но не подумай,
будто я грущу.
Нет!
Я хожу притихшей и счастливой,
фальшиво и уверенно свищу
последних фильмов легкие мотивы.
Пойду гулять
и дождик пережду
в продмаге или в булочной Арбата.
Мы родились
в пятнадцатом году,
мои двадцатилетние ребята.
Едва встречая первую весну,
не узнаны убитыми отцами,
мы встали
в предпоследнюю войну,
чтобы в войне последней
стать бойцами.
Кому-то пасть в бою?
А если мне?
О чем я вспомню
и о чем забуду,
прислушиваясь к дорогой земле,
не веря в смерть,
упрямо веря чуду.
А если мне?
Еще не заржаветь
штыку под ливнем,
не размыться следу,
когда моим товарищам пропеть
со мною вместе взятую победу.
Ее услышу я
сквозь ход орудий,
сквозь холодок последней темноты...
Еще едят мороженое люди
и продаются мокрые цветы.
Прошла машина,
увезла гудок.
Проносит утро
новый запах хлеба,
и ясно тает облачный снежок
голубенькими лужицами неба.
1935
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.