льёт дождь, на улице крыши, лужи и поезд
и скоро совсем дождь лить перестанет
а может быть утро уйдёт и наступит поздно
и станет искать своё рано в стакане
но рано давно не живёт в стакане
его манит давно в холодной воде закрытого крана
от этого поздно становится странной
и ловит из окон небесную манну
давно караулит подвыпивших пьяных
вставляет глаза им из ситцевой ткани
асфальтовый мозг утекает дождями
в пустые огни плывущих амфибий
становится поздно, давно поднимает камень
и целится в рано,
но тут происходит, что камень уже кто-то стибрил.
поздно решает, что никто не погибнет,
нужно наполнить лужами ванну.
Мой герой ускользает во тьму.
Вслед за ним устремляются трое.
Я придумал его, потому
что поэту не в кайф без героя.
Я его сочинил от уста-
лости, что ли, еще от желанья
быть услышанным, что ли, чита-
телю в кайф, грехам в оправданье.
Он бездельничал, «Русскую» пил,
он шмонался по паркам туманным.
Я за чтением зренье садил
да коверкал язык иностранным.
Мне бы как-нибудь дошкандыбать
до посмертной серебряной ренты,
а ему, дармоеду, плевать
на аплодисменты.
Это, — бей его, ребя! Душа
без посредников сможет отныне
кое с кем объясниться в пустыне
лишь посредством карандаша.
Воротник поднимаю пальто,
закурив предварительно: время
твое вышло. Мочи его, ребя,
он — никто.
Синий луч с зеленцой по краям
преломляют кирпичные стены.
Слышу рев милицейской сирены,
нарезая по пустырям.
1997
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
