льёт дождь, на улице крыши, лужи и поезд
и скоро совсем дождь лить перестанет
а может быть утро уйдёт и наступит поздно
и станет искать своё рано в стакане
но рано давно не живёт в стакане
его манит давно в холодной воде закрытого крана
от этого поздно становится странной
и ловит из окон небесную манну
давно караулит подвыпивших пьяных
вставляет глаза им из ситцевой ткани
асфальтовый мозг утекает дождями
в пустые огни плывущих амфибий
становится поздно, давно поднимает камень
и целится в рано,
но тут происходит, что камень уже кто-то стибрил.
поздно решает, что никто не погибнет,
нужно наполнить лужами ванну.
А поздно - это "она"? Нет? Если поздно - это "оно", то, наверное, тогда "становится странным"? Или я не так поняла?)
А стих очень интересный и необычный)
Думаю над твоим вопросом, но пока не могу определиться даже для себя.
Спасибо, Тамил.
Хорошо и очень!
Благодарю. :)
это время смотрит в зеркало и решает, что сегодня надеть - давно, рано или поздно))
Или всех троих порешить. :)
Спасибо!
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Сижу, освещаемый сверху,
Я в комнате круглой моей.
Смотрю в штукатурное небо
На солнце в шестнадцать свечей.
Кругом - освещенные тоже,
И стулья, и стол, и кровать.
Сижу - и в смущеньи не знаю,
Куда бы мне руки девать.
Морозные белые пальмы
На стеклах беззвучно цветут.
Часы с металлическим шумом
В жилетном кармане идут.
О, косная, нищая скудость
Безвыходной жизни моей!
Кому мне поведать, как жалко
Себя и всех этих вещей?
И я начинаю качаться,
Колени обнявши свои,
И вдруг начинаю стихами
С собой говорить в забытьи.
Бессвязные, страстные речи!
Нельзя в них понять ничего,
Но звуки правдивее смысла
И слово сильнее всего.
И музыка, музыка, музыка
Вплетается в пенье мое,
И узкое, узкое, узкое
Пронзает меня лезвие.
Я сам над собой вырастаю,
Над мертвым встаю бытием,
Стопами в подземное пламя,
В текучие звезды челом.
И вижу большими глазами
Глазами, быть может, змеи,
Как пению дикому внемлют
Несчастные вещи мои.
И в плавный, вращательный танец
Вся комната мерно идет,
И кто-то тяжелую лиру
Мне в руки сквозь ветер дает.
И нет штукатурного неба
И солнца в шестнадцать свечей:
На гладкие черные скалы
Стопы опирает - Орфей.
1921
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.