Тот, который снаружи –
его вытравить можно легко
Он лентяй и безбожник,
моральный калека и бабник
Он не там и не тут
Никому он не кнут и не пряник,
вор чудес невозможных
и лжец,
и козы кривой всадник,
летним снегом завьюжен
и смыт
самой мелкой рекой
Тот, который внутри –
его вырвать из сердца непросто
всё равно, что в девичьей душе
что-то целое вскрыть
всё равно, что разрезать себя
на все “до” и все “после”
и,
как Гамлет,
терзаться вопросом –
не быть?
или
быть?
Тот, который внутри
поселился всерьёз и надолго,
заполняя пустые пространства
волнами тепла
Не вода между пальцев
Не в стоге соломы иголка
А глоток его светлой любви
пробирает настолько –
сдунешь несколько перьев в ручей
и увидишь,
что жизнь
утекла
Золотистого меда струя из бутылки текла
Так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела:
- Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла,
Мы совсем не скучаем,- и через плечо поглядела.
Всюду Бахуса службы, как будто на свете одни
Сторожа и собаки, - идешь, никого не заметишь.
Как тяжелые бочки, спокойные катятся дни.
Далеко в шалаше голоса - не поймешь, не ответишь.
После чаю мы вышли в огромный коричневый сад,
Как ресницы на окнах опущены темные шторы.
Мимо белых колонн мы пошли посмотреть виноград,
Где воздушным стеклом обливаются сонные горы.
Я сказал: виноград, как старинная битва, живет,
Где курчавые всадники бьются в кудрявом порядке;
В каменистой Тавриде наука Эллады - и вот
Золотых десятин благородные, ржавые грядки.
Ну, а в комнате белой, как прялка, стоит тишина,
Пахнет уксусом, краской и свежим вином из подвала.
Помнишь, в греческом доме: любимая всеми жена,-
Не Елена - другая, - как долго она вышивала?
Золотое руно, где же ты, золотое руно?
Всю дорогу шумели морские тяжелые волны,
И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно,
Одиссей возвратился, пространством и временем полный.
11 августа 1917, Алушта
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
