Помню далёкое это событие,
Класс был девятый... Да нет же, второй!
Дети с пелёнок способны к открытиям,
С памперсов, то есть. Пелёнки – отстой.
В классном журнале я в списке последняя,
Стало быть, вызвали первой меня,
А за окошком – февральская, летняя,
Хлещет гроза среди белого дня!
Вдруг в ясном небе ка-ак молния грянула!
Дети – под парты, Марь-Ванна – под стол!
Гром, по каким-то неписаным правилам,
Несколько позже до трУсов дошёл...
Марья Иванна немного опомнилась,
И говорит мне с разинутым ртом:
«Вот, объясни: почему прежде молнию
Видим, а гром раздаётся потом?»
И померещилось мне среди грохота,
Вроде, Хоттабыч висит на стене
В рамке портрета Толстого, и шёпотом,
В уши бормочет нелепицу мне.
Как под гипнозом за ним повторяю я:
«Первыми молнию видят глаза,
Гром же доходит до нас с опозданием,
Ибо до уха длиннее стезя».
И – тишина... После шока повального
Стали «орлы» из-под парт вылезать,
Самой последней из списка журнального,
Марья Иванна поставила "пять".
Ясно, что "пять"! Ведь ещё в детском садике
Слышала точно такой же прикол!
Будто сошёлся ответ в математике!
Ай, да Хоттабыч! Меня не подвёл!
Я с той поры на детсадовских праздниках,
Вместо Чуковского в рамке вишу,
(Что ему зря пропадать-то в запасниках?),
Верный ответ подскажу малышу!
Хотелось бы поесть борща
и что-то сделать сообща:
пойти на улицу с плакатом,
напиться, подписать протест,
уехать прочь из этих мест
и дверью хлопнуть. Да куда там.
Не то что держат взаперти,
а просто некуда идти:
в кино ремонт, а в бане были.
На перекресток – обонять
бензин, болтаться, обгонять
толпу, себя, автомобили.
Фонарь трясется на столбе,
двоит, троит друзей в толпе:
тот – лирик в форме заявлений,
тот – мастер петь обиняком,
а тот – гуляет бедняком,
подъяв кулак, что твой Евгений.
Родимых улиц шумный крест
венчают храмы этих мест.
Два – в память воинских событий.
Что моряков, что пушкарей,
чугунных пушек, якорей,
мечей, цепей, кровопролитий!
А третий, главный, храм, увы,
златой лишился головы,
зато одет в гранитный китель.
Там в окнах никогда не спят,
и тех, кто нынче там распят,
не посещает небожитель.
"Голым-гола ночная мгла".
Толпа к собору притекла,
и ночь, с востока начиная,
задергала колокола,
и от своих свечей зажгла
сердца мистерия ночная.
Дохлебан борщ, а каша не
доедена, но уж кашне
мать поправляет на подростке.
Свистит мильтон. Звонит звонарь.
Но главное – шумит словарь,
словарь шумит на перекрестке.
душа крест человек чело
век вещь пространство ничего
сад воздух время море рыба
чернила пыль пол потолок
бумага мышь мысль мотылек
снег мрамор дерево спасибо
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
