Так хорошо всё начиналось.
Были звёзды,
две луны в стакане,
мы съели их, слегка замёрзли
и стали ждать, когда любовь настанет.
Любовь не шла, а времени осталось мало,
чтоб пятый раз в году отметить бёзды.
Ты принесла подарок мне,
я взял зелёный свёрток -
в нём что-то шевелилось и урчало
и лапкой ковыряло упаковку,
проделывая дырочку в окне.
Я понял – это кто-то мёртвый
проехал мимо нашей остановки
и думает, что он всех нас главней.
Ты говоришь мне: «Это счастье наше -
давай его разделим пополам».
Я не хочу: «Оно хрипит, болеет – кашель,
такое счастье не поможет больше нам».
Ты отвечаешь: «Сделаем уколы,
компресс, микстура – счастье оживёт».
Из свёртка вышел кто-то голый
и зашивает нитками ей рот.
Потом идёт ко мне,
в глаза вставляет пальцы,
заглядывает вглубь моей души,
но начинает плакать и бояться,
от страха убегает по спине.
Мы наливаем две луны в стаканы,
кладём осколки падающих звёзд:
«Немного зябко, и тихонько странно,
что мы забыли даты хеппи бёзд», -
ты говоришь неслышно,
слизывая слёзы со щеки, -
«Как жаль, что ты уже не дышишь
и две луны в стакане велики».
Как обещало, не обманывая,
Проникло солнце утром рано
Косою полосой шафрановою
От занавеси до дивана.
Оно покрыло жаркой охрою
Соседний лес, дома поселка,
Мою постель, подушку мокрую,
И край стены за книжной полкой.
Я вспомнил, по какому поводу
Слегка увлажнена подушка.
Мне снилось, что ко мне на проводы
Шли по лесу вы друг за дружкой.
Вы шли толпою, врозь и парами,
Вдруг кто-то вспомнил, что сегодня
Шестое августа по старому,
Преображение Господне.
Обыкновенно свет без пламени
Исходит в этот день с Фавора,
И осень, ясная, как знаменье,
К себе приковывает взоры.
И вы прошли сквозь мелкий, нищенский,
Нагой, трепещущий ольшаник
В имбирно-красный лес кладбищенский,
Горевший, как печатный пряник.
С притихшими его вершинами
Соседствовало небо важно,
И голосами петушиными
Перекликалась даль протяжно.
В лесу казенной землемершею
Стояла смерть среди погоста,
Смотря в лицо мое умершее,
Чтоб вырыть яму мне по росту.
Был всеми ощутим физически
Спокойный голос чей-то рядом.
То прежний голос мой провидческий
Звучал, не тронутый распадом:
«Прощай, лазурь преображенская
И золото второго Спаса
Смягчи последней лаской женскою
Мне горечь рокового часа.
Прощайте, годы безвременщины,
Простимся, бездне унижений
Бросающая вызов женщина!
Я — поле твоего сражения.
Прощай, размах крыла расправленный,
Полета вольное упорство,
И образ мира, в слове явленный,
И творчество, и чудотворство».
1953
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
