Психотерапевту работать дождливо непросто –
все несут к нему в потных руках скомканные вопросы.
Психотерапевт тщательно расправляет влажные бумажки –
даты и цифры на них давно стёрты, обломки домов,
могильные плиты, под потолком болтаются приклеенные мухи –
видно, что они давно мёртвы, паук так не думает,
разыскивая каждую из них в паутине из пяти углов.
Пациент Василий Куприянович Фрейд забыл, что он Ленин и нюхает
дорогу, усыпанную тюльпанами, его нос лилов,
кучер пьяный.
Везёт в разбитой карете степями лунными
стебельки поникших лютиков –
в них не так много лютиков, но нужно понять, кто из них злой
и долой ромашки.
Психотерапевту немного страшно,
потому что в ковчеге бизнес классом плывёт Ной,
ни о чём не спрашивает, отвечает на вопросы:
«кто стебельки лютиков косит,
тот и скажет, что Моська съела пол хобота у слона»
Всё же как холодна
забытая в осенней луже туфля,
шнурки плывут к берегу длинной стайкой.
Психотерапевт их поочерёдно лайкает
и начинает жизнь Ленина с ноля.
С неба, по обыкновению, манка недосоля, но
Фрейд говорит всем, что это пшено.
Василий Куприянович смотрит на него и ему становится смешно.
В парке отдыха, в парке
за деревьями светел закат.
Сёстры «больно» и «жалко».
Это, вырвать из рук норовят
кока-колу с хот-догом,
чипсы с гамбургером. Итак,
все мы ходим под Богом,
кто вразвалочку, кто кое-как
шкандыбает. Подайте,
поднесите ладони к губам.
Вот за то и подайте,
что они не подали бы вам.
Тихо, только губами,
сильно путаясь, «Refugee blues»
повторяю. С годами
я добрей, ибо смерти боюсь.
Повторяю: добрее
я с годами и смерти боюсь.
Я пройду по аллее
до конца, а потом оглянусь.
Пусть осины, берёзы,
это небо и этот закат
расплывутся сквозь слёзы
и уже не сплывутся назад.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
