совмещение пива с чипсами при невыясненных обстоятельствах
Его нашли на рельсах перерезанного пополам. Одна половина была настолько растерзана поездом, что почти все усомнились - принадлежала ли она оставшейся части трупа. Из головы убиенного во все стороны торчали похожие на металлические провода волосы, лица видно не было, но зато из растёкшегося по шпалам мозга трезвонили частые междугородние звонки.
Путевой обходчик Сергей Оааров позже в своих показаниях, часто заикаясь от увиденного, признавался, будто неопределяемый фрагмент туловища при обнаружении ещё слегка шевелился и пытался воссоединиться с изувеченной массой головы. Голова нехотя откатывалась на несколько метров, намазывая на рельсы, словно на батон сливочное масло – мысли, диалоги, мечты, страдания, немного счастья, которое быстро сохло на солнце, превращаясь в подгоревшие чипсы.
Оааров даже несколько таких чипсов с трудом отскрёб и спрятал за пазухой в надежде совместить их вечером с пивом, но по дороге домой почувствовал лёгкое недомогание и обнаружил пробивающиеся из груди медные прутики. Он вдруг остолбенел, не дойдя несколько метров до подъезда. Из головы буйной порослью раскинулись провода и побежали телефонные звонки.
Местная газета «Восточный Берег» наутро сообщила новые подробности о трагически погибшем телеграфном столбе и с прискорбием известила о выходе в свет нового, облачённого в форму РЖД. Ниже памятная табличка: «Прикинулся телеграфным столбом, но мы помним его как путевого обходчика».
Так вот, откуда берутся телеграфные столбы..
Ну и воображение у тебя.)
А ведь действительно, мысли, диалоги, мечты, страдания, немного счастья..
Путевому обходчику повезло.
Да ваще воображеньице ещё то :)
Спасибо, Оль. :)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след.
Дуб годится на паркет, — так ведь нет:
Выходили из избы здоровенные жлобы,
Порубили те дубы на гробы.
Распрекрасно жить в домах на куриных на ногах,
Но явился всем на страх вертопрах!
Добрый молодец он был, ратный подвиг совершил —
Бабку-ведьму подпоил, дом спалил!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
Здесь и вправду ходит кот, как направо — так поет,
Как налево — так загнет анекдот,
Но ученый сукин сын — цепь златую снес в торгсин,
И на выручку один — в магазин.
Как-то раз за божий дар получил он гонорар:
В Лукоморье перегар — на гектар.
Но хватил его удар. Чтоб избегнуть божьих кар,
Кот диктует про татар мемуар.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
Тридцать три богатыря порешили, что зазря
Берегли они царя и моря.
Каждый взял себе надел, кур завел и там сидел
Охраняя свой удел не у дел.
Ободрав зеленый дуб, дядька ихний сделал сруб,
С окружающими туп стал и груб.
И ругался день-деньской бывший дядька их морской,
Хоть имел участок свой под Москвой.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
А русалка — вот дела! — честь недолго берегла
И однажды, как смогла, родила.
Тридцать три же мужика — не желают знать сынка:
Пусть считается пока сын полка.
Как-то раз один колдун - врун, болтун и хохотун, —
Предложил ей, как знаток бабских струн:
Мол, русалка, все пойму и с дитем тебя возьму.
И пошла она к нему, как в тюрьму.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
Бородатый Черномор, лукоморский первый вор —
Он давно Людмилу спер, ох, хитер!
Ловко пользуется, тать тем, что может он летать:
Зазеваешься — он хвать — и тикать!
А коверный самолет сдан в музей в запрошлый год —
Любознательный народ так и прет!
И без опаски старый хрыч баб ворует, хнычь не хнычь.
Ох, скорей ему накличь паралич!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
Нету мочи, нету сил, — Леший как-то недопил,
Лешачиху свою бил и вопил:
– Дай рубля, прибью а то, я добытчик али кто?!
А не дашь — тогда пропью долото!
– Я ли ягод не носил? — снова Леший голосил.
– А коры по сколько кил приносил?
Надрывался издаля, все твоей забавы для,
Ты ж жалеешь мне рубля, ах ты тля!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
И невиданных зверей, дичи всякой — нету ей.
Понаехало за ней егерей.
Так что, значит, не секрет: Лукоморья больше нет.
Все, о чем писал поэт, — это бред.
Ну-ка, расступись, тоска,
Душу мне не рань.
Раз уж это присказка —
Значит, дело дрянь.
1966
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.