Монолог старого эха на крыше дома в спальном районе (турнир)
Днем еще можно себе наврать, что ты существуешь. Ночь - другое дело. Ночные зеркала отражают не то, что им велено, а то, что есть. Когда я приближаюсь к самому старому зеркалу, оно высокомерно показывает мне пустоту. Занавес, сотканный из прелых листьев, кружевных, насквозь черных, с голубоватым зловещим отливом. Пустота-паутина, абсолютно непроницаемая. От нее идет холод, а меня тянет к живому и теплому.
Кто я? Нечто бестелесное, сгусток энергии, дальний родственник зеркал: они отражают предметы, я отражаю звуки. Я могу видеть, слышать, перемещаться. Моя стихия - слова, множество слов - разноцветных песчинок на берегу древнего океана.
Я так давно на этом свете, что помню время, когда Лилит танцевала Адаму, а он отбивал ритм на высушенной тыкве и дудел в раковину. Поэтому меня уважают музыканты.
Ко мне прислушиваются сочинители, особенно поэты. Век за веком эти странные существа возводят из слов вавилонские башни, надеясь, что они дорастут до неба и не рассыплются. Или обернутся стрелами, пробьют завесу пустоты и долетят до той стороны. Зачем-то им это нужно.
Картинки, нарисованные тщательно выбранными словами, доказывают, объясняют, будят совесть, порой клеймят, призывают начать с понедельника и внести свой вклад. Их великое множество, и каждую я могу видеть и слышать. Но запоминается не серьезное и важное, а всякая ерунда: вкус вина, разбавленного дождем, треснувшее стеклышко часиков, монетка на дне фонтана...
Все проходит, а простые приметы жизни сохраняются. Из пустяков складываются давно знакомые кадры, которые никогда не наскучат. Вот вечер украшает блестками город, такси едут в центр, на крыше лежат двое и, по очереди отпивая из бутылки, смотрят небесное кино. И я снова рядом, как всегда, невидимый и благодарный свидетель. Повторяю их глупый лепет, побеждающий пустоту, и чувствую свою причастность к самому главному.
О, как я жду тебя! Как долго, долго жду я!..
Затихло все... Должно быть, близок ты...
Я ветер позвала. Дыханьем смерти дуя,
Он солнце погасил и, злясь и негодуя,
Прогнал докучных птиц и оборвал цветы.
О, дай мне грез твоих бестрепетных и чистых!
Пусть будет сон мой сладок и глубок...
Над цепью туч тоскующих и мглистых
Небесных ландышей воздушных и пушистых
Ты разорви серебряный венок!
Как белых бабочек летающая стая,
Коснешься ты ресниц опущенных моих...
Закинув голову, отдам тебе уста я,
Чтоб, тая, мог ты умереть на них!
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.