в глаза мишура новогодняя лезет,
стоят в чепухе серпантиновой ёлки,
отряды снегурок по городу бродят,
зайчишки снуют… дед мороз на подходе…
где повод для радости? люди, очнитесь:
грошовый подарок в хрустящей обёртке,
нас года лишили - мы ближе к могиле -
гирляндой, сверкающей разум затмили.
гоните из дома фальшивых зайчишек,
лисичек и всяких противных зверушек -
они забираются на табуреты,
читают стихи и воруют конфеты.
костры разжигайте, кидайте в них ёлки
и снежную бабу к огню подведите,
и баба размякнет… вспотеет… оттает,
налейте ей водки и… снова налейте.
долой оливье и селёдку под шубой,
селёдке – свободу, пусть плавает голой.
от новых годов навсегда отрекитесь,
пусть год длится вечно – в нём, старом, живите.
Когда я утром просыпаюсь,
я жизни заново учусь.
Друзья, как сложно выпить чаю.
Друзья мои, какую грусть
рождает сумрачное утро,
давно знакомый голосок,
газеты, стол, окошко, люстра.
«Не говори со мной, дружок».
Как тень слоняюсь по квартире,
гляжу в окно или курю.
Нет никого печальней в мире —
я это точно говорю.
И вот, друзья мои, я плачу,
шепчу, целуясь с пустотой:
«Для этой жизни предназначен
не я, но кто-нибудь иной —
он сильный, стройный, он, красивый,
живёт, живёт себе, как бог.
А боги всё ему простили
за то, что глуп и светлоок».
А я со скукой, с отвращеньем
мешаю в строчках боль и бред.
И нет на свете сожаленья,
и состраданья в мире нет.
1995, декабрь
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Авторизация
Камертон
