В час, когда приходят сумерки,
Оживают темные мирки,
Оживают фобии и мании
В дальних закоулочках сознания.
Из подвала тянутся в гостиную
Вкрадчивые нити паутинные.
Рассыпая пепел перед полночью,
Шелестят сухие перепоночки.
По углам таращатся анчутками,
Оттого страшится сердце чуткое,
Жмется и тоскует в одиночестве.
И луна блестит ножом наточенным.
“О-да-се-вич?” — переспросил привратник
и, сверившись с компьютером, повёл,
чуть шевеля губами при подсчёте
рядов и мест.
Мы принесли — фиалки не фиалки —
незнамо что в пластмассовом горшке
и тихо водрузили это дело
на типовую серую плиту.
Был зимний вполнакала день.
На взгляд туриста, неправдоподобно-
обыденный: кладбище как кладбище
и улица как улица, в придачу —
бензоколонка.
Вот и хорошо.
Покойся здесь, пусть стороной пройдут
обещанный наукою потоп,
ислама вал и происки отчизны —
охотницы до пышных эксгумаций.
Жил беженец и умер. И теперь
сидит в теньке и мокрыми глазами
следит за выкрутасами кота,
который в силу новых обстоятельств
опасности уже не представляет
для воробьёв и ласточек.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
