Казалось, снег
Давно всё об этом знает,
А с ним сквозняк,
Подкармливая тревогу...
Казалось, нет
Упрёков, и нет желаний,
С годами-то можно свыкнуться
С чем угодно...
Самообманом только
Лечить простуды,
Но не себя - это же бесполезно.
Сидит напротив...
Смеётся, жестоко шутит
Моя беда...
И с ней мне почти не тесно.
Неровных три
Отсчитываю мерно...
Она свернулась
Кошкой, а едкий дым
Остался памятью на одежде…
Блуждал по комнате и
Душил
Моей беде вся площадь
Пустого сердца...
«Танцуй! Танцуй!» -
Смотрю на изящность ног…
Не будет проще, не будет лучше,
Не станет легче.
Она взрослеет вместе со мной
Каждую ночь.
Ни ты, читатель, ни ультрамарин
за шторой, ни коричневая мебель,
ни сдача с лучшей пачки балерин,
ни лампы хищно вывернутый стебель
- как уголь, данный шахтой на-гора,
и железнодорожное крушенье -
к тому, что у меня из-под пера
стремится, не имеет отношенья.
Ты для меня не существуешь; я
в глазах твоих - кириллица, названья...
Но сходство двух систем небытия
сильнее, чем двух форм существованья.
Листай меня поэтому - пока
не грянет текст полуночного гимна.
Ты - все или никто, и языка
безадресная искренность взаимна.
<1987>
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
